Орк из России. Сделано с любовью

Риш Мартиша

Тимур

Шаман заявился к самому нашему отъезду, я уж порывался его искать. Шатры сложены и увязаны, лошади бьют копытами. Юми на меня загадочно смотрит, похоже, тоже что-то задумала. Кругом одни дамы и все хитрющие. Мара уснула в кибитке, уже легче, меньше проблем. Эма суетится вокруг вещей, порывается помогать с увязкой тюков. Смешная и очень красивая, только еще очень молоденькая. Сколько ждать, пока она войдет в подходящий для чего бы то ни было возраст? Год, два от силы, наверное. Долго, да и привыкнет ли она ко мне. Самому смешно, живу с

двумя женщинами, а для утех ни та не другая мне не подходят. Что-то мне подсказывает, что с бесовской в этом плане лучше дел не иметь, можно не выжить. Да и хвост этот. Как представлю, брр! Я же не какой-нибудь извращенец. Нет уж. Эма хорошая, милая. Подумаю, подожду, главное, ни в коем случае девушку не обидеть и не выдать свой интерес. Рой сказал, что она боится мужчин, откуда я знаю, что за этим стоит. Ей и так, похоже, досталось и матери рядом у нее нет, чтоб поддержала.

– Засмотрелся, Великий Хан? Из нее получится хорошая мать твоим сыновьям. Силу возьмут от тебя, а красоту от нее, я заговорю, постараюсь.

– Ошалели? Шаман, я в другой среде вырос. Сколько ей? Мала еще, я не дикарь, пусть подрастет, а там уж подумаю.

– Она взрослая, ты заблуждаешься. Просто тощая очень и запугана. Присмотрись, какая фигура. И бедра широкие, такие бывают только у взрослых женщин. Ей легко будет рожать твоих детей. И волосы у нее густые, длинные, гладкие, значит, здорова. Ничего, что они такие светлые, привыкнем. Да, кажется, и тебе самому она легла к сердцу. Недели не пройдет, ты ее не узнаешь, успокоится, похорошеет. Ест хорошо?

– Не особо. Все по чуть-чуть, но охотно.

– Погоди. Сколько ей лет, она сама говорит?

– Двадцать один. Врет она, хочет, видимо, казаться старше.

– Глупец. Не упусти, если она тебе нравится. Я вечером погадаю на ваши судьбы.

– Будет любопытно узнать результат. Слышали уже последние новости?

– Видел. Я наблюдал за тобой, но не хотел мешать. Орде повезло с ханом. Ты мудрый и милосердный. Надеюсь, еще и храбрый.

– Посмотрим.

– Не тяни с женитьбой. Бездетного Орда больше терпеть не станет. Боишься, что эта слишком юна, заведи другую жену, а та пусть пока гуляет молодой кобылкой, ждет твоего внимания. Но она больше не вырастет, человечки сильно рослыми не бывают.

– А то я не знаю! Да и не в росте дело. Все, закрыли вопрос. Пока не повзрослеет и сама не полюбит, я на нее даже не посмотрю. Хотя, ждать я умею.

– Мудрец в делах, но глупец в любви. Подарки ей делай, быстрее к тебе привыкнет, а там и до любви близко. Сапожки купи, зеркальце, сережки с самоцветами. Одеяло в дорогу выбери помягче из лебяжьего пуха. Женщины ценят заботу. Щенка ей купи. Тоже оценит, будет о нем заботиться, играть с ним, гулять, сама быстрее обвыкнется, повеселеет, перестанет всего так бояться

– Я подумаю. Спасибо за советы.

На первом привале я понял, что со строптивой слонихи мне тупо не слезть. Земля далекоооо! Очень. Кулем сползать неприлично, все смотрят. Хобот этой мерзавки лезет в сапог.

– Ушастая! У меня там, в телеге, было что-то очень вкусное. Вот не надо мне фыркать в пятку!

Ай! Щекотно. Я когда залезал, ты же додумалась встать на колени? Давай-ка еще раз!

Хобот резко вздернулся вверх, и поляна потонула в трубном слоновьем гласе.

– Скотина! Будешь жрать одни листики и те только по праздникам! Я чуть не оглох!

Приземление на колени она выполнила с рекордной скоростью, я чуть не грохнулся носом вперед. Пришлось отдать хитрюге леденец, благо, она оценила.

Часть отряда, уже готовит еду на кострах, стелет ковер для досуга великого хана на землю в тени под кронами раскидистых деревьев неизвестного вида. Мара болтает с орками из отряда из моей личной охраны, впервые вижу, чтоб те так краснели. Эма чуть ожила, даже будто приободрилась. Достала из телеги подушки, укладывает их подле столика, принесла откуда-то посуду и миски. Надо же, идет ко мне.

– Великий Хан, все готово, вы можете идти отдыхать.

– Спасибо, составишь мне компанию? Рой сказал, ты знаешь много историй.

– С радостью.

Озирается, все же боится, не меня, так других. Хотя воины делают вид, что ее и не замечают, проходят мимо, отводя глаза, или одобрительно чуть улыбаются. Девчонка, совсем еще девчонка. И этот напряженный испуганный взгляд огромных глаз, и тонкие ручки.

– Вам полить воды?

– А? Да, полей. И позови к столу Мару.

– Она сказала, что не голодна. Точнее, что поест в другом месте.

– Ну и черт с ней, пошли к столу. Похлебка, правда, еще не готова.

– Суп. Там готовят что-то из овощей и баранины, кажется. Или кабанятины. Уточнить?

– Не стоит. Бери пока то, что уже выложили на стол, если не боишься перебить аппетит.

– Спасибо. Если позволите, я откажусь от супа, он очень жирный. Поем лепешек и козьего сыра.

– Как хочешь. А где ты росла? Говоришь очень странно для обычной девчонки. "Если позволите, уточню". Эй, не пугайся ты так. Мне нравится. Просто любопытно, не хочешь, не отвечай.

– Простите. В княжестве просто очень не любили женщин, имеющих образование. А мои родители… они довольно богатые люди. Горожане. Меня обучал… священник. Семья считала необходимым дать образование. Там так принято, у нас дома. И мальчики, и девочки учатся.

– Я понял. А твой дом, он далеко отсюда? Может, нам стоит навестить?

– Очень далеко.

– Ясно. Покажешь на карте?

– Нет! Я не умею. Ничего в этом не смыслю.

– А как называется город? Я сам могу поискать, если хочешь.

– Азква. Он совсем крошечный, его, точно, нету на ваших картах.

– А какой он, твой город? На, возьми персик, должен быть сладким. Второй, извини, оставлю для Юм.

– Спасибо. Там есть очень высокие дома, много экипажей, никто не живет в шатрах. Все носят обувь, очень чисто в лавках, нет ни крыс, ни тараканов на кухнях. Моя мама умерла бы со страху, если б увидела кабана рядом с домом, да и папа бы тоже очень удивился. Даже стай бродячих собак и тех мало, а волков вовсе нет.

– Ну, не плачь, – я приобнял девушку за острые плечики. Действительно ведь, кожа да кости.