Орк-полукровка. Начало

«…В трущобах Приграничного района обитала еще одна раса. Раса, появившаяся на Вергилии из-за досадной ошибки Всемогущего[1]. Изгои… Полулюди, полу нелюди. Полукровки, плоды омерзительных, противоестественных союзов.

После заключения Договора[2], когда в городах людей стали появляться Анклавы эльфов и орков, по всему Лагарону прокатилась волна

ужасных межрасовых кровосмешений, результатом которых стало появление изгоев. Люди ненавидели и боялись их, остальные расы — презирали.

Внешние отличия могли быть совсем незначительными, такими как цвет кожи или волос, а могли и очень бросаться в глаза — рога, зубы, глаза. И почти всегда «плоды» подобной страсти получались необыкновенно уродливыми и мерзкими.

И люди навеки прокляли новую расу, лишив изгоев права на человеческую жизнь…»

Великий архимаг Зерникус III, 852 г. П.С.

Выдержка из «Истории мира».

Вергилия XIV, год 997 от Сотворения Мира.

Глава 1. Знакомство

Как-то так получилось, что при небесном раскладе эльфам достались жестокость и коварство, оркам — ярость и самоуверенность, а людям — житейская хитрость и изворотливость. Тем и живем.

— Изгой, вставай! — кто-то негрубо, но довольно ощутимо тряхнул меня за плечо.

Обычно я не позволяю себе такой роскоши — безмятежно спать. Профессия не та. Но вчера ночью я так вымотался, что потерял всякую осторожность и заснул, даже не поставив перед дверью в логово пары-тройки ловушек.

Но это был всего лишь Эль — мой напарник и побратим. Я широко зевнул и сладко потянулся. Приняв сидячее положение, я окинул взглядом скромную обстановку комнаты: обшарпанные стены, старая мебель и грязное окно, затянутое мутным, почти не пропускающим света пузырем дохо-жабы. Обычная комната обычного дома Приграничного района, района бедняков и не шибко ладящего с законом народа.

Немного побродив по жалкой обстановке комнаты, мой взгляд остановился на разбудившем меня человеке. Нет, не человеке, а эльфе. Просто за годы, проведенные вместе, я перестал обращать внимание на его необычный внешний вид.

Кто-то мог сказать, что эльфы — красивая раса. Что ж, спорить не стану. Высокие, стройные, дети леса щеголяли бледной, почти белой кожей, голубыми губами, черными у эльфов и белыми у эльфиек волосами.

Но еще больше привлекали к себе внимание их глаза — удлиненные, чуть вытянутые к вискам, они были похожи на холодное, сиявшее всеми оттенками синего пламя: от жемчужно-серебристого до цвета ночного неба. Чем старше становился эльф, тем больше блекло и выцветало это «пламя». Есть ли у детей леса радужка, зрачки и другая атрибутика человеческого глаза, я не знаю, но днем они видят намного лучше людей.

Однако самым примечательным в эльфах были их кости и зубы. Во временаВторой Великой Войны[3] немало детей леса лишалось из-за них жизней.

Сами эльфы расставались со своими зубами с крайней неохотой. Лишиться даже одного зуба у них считалось величайшим позором, а если эльф терял их пять, он должен был совершить

ритуальное самоубийство, чтобы смыть позор с себя и своего Рода.

Кроме удивительной красоты, эльфийские зубки обладали еще одним неоспоримым достоинством — необыкновенной твердостью и поразительной остротой. Они толклись в пыль и смешивались с особым магическим раствором, а потом этой смесью покрывались лезвия клинков. После застывания металл приобретал голубоватый блестящий отлив и превращался в «вечную кромку» — неразрушимый сплав, не нуждающийся в заточке и с одинаковой легкостью разрезающий как щелк, так и латника в полном боевом облачении.

У моего побратима не хватало одного коренного зуба — он подарил его мне, превратив в окантовку кинжала — моего единственного и любимого оружия, который я назвал в его честь Элеруалем[4].

Кто-то придумал сказку о том, что эльфы бессмертны. Абсолютная чушь. Просто их оксовски[5] тяжело убить, так как каждый из них обладает врожденным даром волшебства, в считанные минуты залечивающим любые не магические раны.

Однако главный недостаток представителей этой расы — это их характер. Злые и жестокие, холодные, коварные и высокомерные — вот, пожалуй, наиболее точно характеризующие детей леса понятия.

Эльфы любят наслаждаться мучениями других существ, и даже не стараются этого скрыть. Пытки — их любимые развлечения. И королю, дабы сохранить мир между нашими расами, приходится закрывать глаза на периодически находимые в кварталах эльфов истерзанные трупы замученных зверскими пытками людей. А гастрономические пристрастия детей леса и вовсе оставляют желать лучшего. Пищу они употребляют исключительно в сыром виде. Это касается как овощей, так и мяса…

— Который оборот? — я легко соскочил с кровати и начал натягивать рубашку.

— Почти полдень.

— Ого! Ну и мастер же я дрыхнуть.

— Это верно, — Эль сверкнул мимолетной улыбкой и поправил закатанный рукав своего бессменного синего плаща около культи.

У Эля не было левой кисти. Где он получил эту страшную рану, я не знал, это случилось еще до нашего с ним знакомства. По меркам людей, Эль был не на много старше меня, и я терялся в догадках, что надо было совершить эльфийскому юноше, чтобы ему отрубили руку? Иногда меня просто подмывало расспросить побратима о его прошлом, но я каждый раз себя сдерживал.

— К мастеру Скривусу?

Эль молча кивнул и закинул за спину легкий рюкзак с амуницией. Я одел еще крепкую, но уже местами потертую куртку из грубой кожи и окинул взглядом опустевшую комнату, проверяя, ничего ли не забыто. Дверь тихо хлопнула за нашими спинами, и мы оказались на улице.

Узкий грязный переулок пьяной змейкой вился меж старых покосившихся домов. Камень и дерево слились здесь воедино в причудливой смеси того, что жители Лагарика называли Приграничным районом или попросту Приграничьем. Публика, попадавшаяся нам на пути, была соответствующей — кривые, косые, больные или просто мертвые нищие и бродяги сидели, ползли, шли, ковыляли, валялись в узеньких, заваленных мусором и отходами проулках и у стен домов. Нестерпимо воняло нечистотами.