Орлиное гнездо
Шрифт:
– Не спится? – хмуро спросил Корнел, не поворачиваясь к нему. – И мне вот, видишь, не спится.
– Боишься? – шепотом спросил Николае.
– Нет, - ответил витязь.
Конечно, нет! Разве он когда-нибудь чего-нибудь боялся?
– И я – нет, - сказал Николае. Он поворошил обеими руками каштановые волосы. Вздохнул. – Я боюсь, брат, что подведу вас всех… Давай еще раз повторим, что я должен буду делать.
Корнел тотчас повернулся к нему. Они посмотрели глаза в глаза: прямой взгляд, красивые смуглые
– Когда дело дойдет до тебя… если дойдет, - веско ответил витязь, - ты скажешь Андраши, что послан братьями из Буды. Что ты вызвался сам… потому что это твое дело прежде всех. Что ты везешь для белого рыцаря книги взамен тех, которые он не раздобыл в Трансильвании.
Корнел вдруг улыбнулся.
– Это убедит Андраши более, чем все остальное.
– Но почему? – шепотом спросил Николае.
Он до сих пор не спрашивал, что это за трансильванские книги, хотя выучил, что ему говорить.
Корнел вдруг склонился к нему и крепко схватил за плечо.
– Потому, брат Николае, что люди князя Влада разорили замок Кришан и ваш фамильный склеп в поисках бумаг, доверенных твоему отцу. Воины князя были перехвачены людьми Андраши еще в Трансильвании и перебиты.
Николае отшатнулся от витязя в ужасе.
Корнел сочувственно кивнул.
– Этого никто не мог знать, кроме посвященных в дела ордена, - проговорил он. – Но мы верим, что книги Андраши не достались. Ты помнишь, почему?
Корнел словно повторял ему старый урок – а Николае повторял за ним заученное, едва шевеля губами, плохо понимая:
– Да… Потому, что ваш турецкий брат Штефан из Стамбула написал князю о предательстве своего брата Адриана в Эдирне… А если Штефан ошибся?
Корнел пожал плечами.
– Ты мог и не знать, что он ошибся, - сказал витязь. – Но то, что ты вместе со всеми нами прошел через расположение врага, через все опасности… и явился предложить Андраши свою верность, узнав, на какие святыни покушались его люди…
Николае усмехнулся.
– Это может означать, что меня подослал Дракула, только и всего!
– Конечно – и это тоже может означать, - спокойно согласился Корнел. – Но Богу виднее, кем как распорядиться, боярский сын.
Он сжимал плечо Николае. Юноша закрыл глаза и ощутил, что хватка на его плече еще окрепла.
Они наткнулись на турецкий отряд через день после этого разговора: уже тогда, когда успели углубиться внутрь империи. Границы Блистательной Порты менялись что ни день – как и расположения войск.
Николае опять молчал и не двигался: даже тогда, когда прозрачный сияющий воздух осквернила турецкая брань и его товарищи не на шутку схватились за мечи и сабли. Он схватился за свой меч, но застыл, достав его из ножен лишь наполовину, а только думал: неужели это все?
А потом один из венгров похлопал его по плечу, и Николае осознал, что все кончилось – благополучно. Их доставят в Эдирне, к белому рыцарю. Это имя уже прославилось до самых границ империи – как имя его врага, Казыклы-бея.
Они проехали еще несколько дней – и им позволено было и мыться, и стирать платья, и мягко спать на постоялых дворах. Николае почти понравилась турецкая любовь к чистоте и телу, насколько ему что-нибудь могло здесь нравиться. Сейчас, в преддверии такого дела…
Николае уже успел утомиться видами, запахами, чувствами – оскорбительно новыми для его и его понятий. Особенно ново и дико было созерцать турчанок: в штанах и покрывалах, нередко увешанных монетами, ехавших в носилках в сопровождении охраны – или же семенивших по улице, непристойно вихляя бедрами, и жмущихся к стенам при виде вооруженных христианских мужчин. Как коконы, таившие в себе зародыши неведомого соблазна и зла.
“Никогда бы не хотел жениться на такой. Даже просто сойтись”, - думал Николае.
Если бы ему и могла сейчас понравиться девушка – так, чтобы сойтись с нею для любви, - то такая, как его сестра: красивая, но не бесстыдная, не подлая, а благородная и чистая, сильная духом… Православная… Но разве найдешь здесь такую?
Наконец они прибыли в Эдирне – и вселились в какой-то дом, каких здесь было множество: белый, ярко расписанный снаружи и изнутри, толстостенный. Чем-то напомнивший Николае боярские палаты в Тырговиште.
Николае успел подумать, как милостива к ним судьба: их до сих пор не обыскивали, не допрашивали хорошенько… обходились скорее как с гостями, чем как пленными. Он вымылся как следует, оделся в чистое, выпил воды, поел сушеных фруктов и жареного мяса, и теперь сидел на ковре, поджав ноги, - и, глядя на свои ладони, как мусульманин во время молитвы, шепотом повторял, что ему нужно сказать большому белому паше…
Он не успел додумать. В таких делах никогда не успеваешь додумать.
Граф Андраши вошел к нему без предупреждения.
* Летом 1463 года.
========== Глава 86 ==========
Николае не столько вспомнил, сколько воссоздал для себя этого человека – казалось, умерев для христианского мира, венгерский граф сам воссоздал себя заново. Как человек может превратиться в свою противоположность, нисколько не меняясь внешне? Андраши не поседел, не ссутулился… может быть, немного постарел, но Николае не приходилось считать его годы прежде. Это был, как и прежде, красивый и сильный мужчина благородного облика, одетый все так же по-христиански, - и совершенно другое существо.