Орнуэл. Восход Алой Луны
Шрифт:
Юный астор упал рядом с Рори, и гном закрыл глаза – при виде лучшего друга последний огонек надежды угас.
– Надо убираться отсюда, – наконец сказал он, встав на ноги. – Они могли послать кого-то вниз. Проверить, все ли мертвы, – он сглотнул – последнее слово отозвалось болью в голове.
Рори опустил взгляд на Нона.
– Я готов идти, – слабо отозвался тот.
– Нужно спуститься вниз, и у реки еще раз промоем твою рану. Дени, ты катишь телегу, – скомандовал Рори.
– Если повезет, мы встретим кого-то из добрых купцов, – добавил астор.
Собирались быстро. Провизии в телеге должно хватить на неделю, две фляги, содержимое которых использовали
Следующий привал было решено устроить уже на Старобежьей речке. В этом месте от нее ответвлялся узкий и быстрый Дорин ручей, который впадал в Северное море. Широкие и спокойные воды Старобежьей речки в свою очередь пополняли собой самую большую реку Орнуэла – Осмарк. В том месте, где Старобежья речка огибала Жженую степь, и располагался замок Керин с его небольшой пристанью и обширным рынком рабов. Почва в месте рассошины Старобежьей речки была каменистая, и лес, росший по обоим берегам, уже сильно поредел. Основной растительностью вокруг двух гномов и астора был встречающийся на всей территории Орнуэла кривой кустарник, прозванный так за узловатые и гибкие ветки. В королевстве даже часто желали недругам, которых хотели обидеть, чтобы он в старости стал как кривой куст – весь скрюченный от какой-нибудь болезни. Кустарник имел широкие, плотные, гладкие темно-зеленые сверху и шершавые сероватые снизу листья. Из настоя этих листьев с медом и другими травами, ромашками или подорожником, например, делали различные сорта медовухи – одного из самых любимых напитков как в Орнуэле, так и в Империи Вален и в Объединенных королевствах Лоттерны. Даже вино пилось в меньших количествах, чем мед, и только эль пили чаще.
Рори махнул рукой, и Дени подкатил телегу к одному из деревьев. Растущие вокруг дубы и лежащие вдоль берега валуны покрывал мягкий мох, как часто бывает около водоемов. В водах Старобежьей речки плавали маленькие рыбки. Поверхность блестела на дневном солнце. Пахло рекой и свежестью, слышалось пение птиц. Ничто в спокойной природе не напоминало о случившемся.
Рыжий гном помог бывшему неприятелю опуститься на брошенный наземь плед. Нон выглядел плохо – его лоб покрылся испариной, лицо покраснело, а ноги заплетались. Взволнованный Рори поспешил снять перевязь и вновь осмотреть рану. Плечо Нона было пробито арбалетным болтом насквозь. Несмотря на крепкую повязку, рана еще кровоточила.
Дени любопытно склонился над гномом.
– Сильно болит?
– А ты как думаешь? – недовольно буркнул Нон.
Сильный гном весь путь прошел молча и не жалуясь. Рану промыли вновь, смыв кровь и выступившую на краях серовато-коричневую слизь – гной. Кожа вокруг ранения вздулась и распухла.
– Рану надо сейчас же прижечь, – решил Рори. – Я уже видел такое. Помнишь, когда Фиби укусил волк? Отец сразу же велел раскалить в печи кусок железа! Гной – это паршиво…
Нон тихо сел на мшистый камень и с готовностью подставил плечо.
– Давай.
Рори и Дени соорудили небольшой костер из сухого мха, листьев и тонких, быстро начинающих гореть веточек. Гном ударил ножом по краснокамню, и на собранный трут посыпался целый сном искр. Краснокамень имел бордово-красный, матовый оттенок, откуда и пошло его название. Он был шершавым и теплым на ощупь. Этот полезный в быту минерал уже два столетия можно было найти в любом доме, и добывался он в огромных количествах по всему континенту. Гномы из Каменного были первыми, кто обнаружил это полезное свойство считавшегося до этого полностью бесполезным камня. Но ни Дени, ни Рори, ни даже ученые гномы не знали о куда более разрушительных свойствах краснокамня…
Огонь весело вспыхнул. Когда пламя разгорелось достаточно, было подброшено еще несколько веток покрупнее. Затем Рори положил свой верный нож лезвием в костер. Крепкая гномья сталь вскоре раскалилась достаточно, чтобы ей можно было прижечь рану.
– Возьми, – он протянул Нону кусок толстой ветки, – и сожми зубами.
Несчастного трясло от страха, но он выполнил повеление. Рори достал нож из огня и приблизился к храброму гному.
– Держись… – прошептал он.
Твердой рукой он прислонил лезвие к ране, и обожженная кожа мерзко зашипела, оставляя красный след. От боли Нон так закусил деревяшку зубами, что та переломилась. Можно только вообразить, какие страдания, какую нестерпимую боль приносило прикасание раскаленного метала. Но еще большие мучения испытывал тот, кто вынужден был подвергать несчастного раненого таким мукам.
Когда Дени нашел ветку попрочнее, чтобы Нон мог зажать ее зубами, Рори прижег рану на обратной стороне плеча. В этот раз Нон потерял от боли сознание и без чувств рухнул наземь. В себя он пришел только лишь, когда Дени побрызгал на него холодной ледяной водой. От запаха плавящихся волос и горелой плоти астора воротило и, как только Нон открыл глаза, Дени отошел прочь, стараясь не смотреть в сторону раненого гнома.
Втроем, они съели немного соленой оленины и запили ее водой из реки, которую предусмотрительно налили в пустые фляги из козлиной кожи. И, в то время как Рори и Дени пища придала сил, несчастный гном ослабел еще сильней.
– Я… мне плохо… – пробормотал Нон задыхающимся, слабым голосом.
Тело гнома горело огнем, а язык едва мог произносить внятные слова. Хотя рана не гноилась, Рори опасался, что зараза уже попала в кровь несчастного – как помочь тогда, он не знал. Непривычно молчаливый Дени бродил вдоль реки, пиная ногой отдельные камушки – астору было очень, очень страшно, и он думал, что если не будет попадаться Нону на глаза, то тот каким-то образом излечится. Устав наконец блуждать из стороны в сторону, он спрятался за деревом и уснул, проснувшись от невнятного бормотания вскоре.
– Лили, ты должна бежать… – трясясь всем телом шептал впавший в горячку гном.
– Он бредит… – Рори покачал головой. – Я положил ему тряпку на голову, но она не помогает. Бедняга вспоминает Лили…
Дени сглотнул – он тоже вспоминал ее перед тем как уснул.
– Не трогай! Не трогай ее! – кричал в лихорадочном бреду Нон.
Тогда астор схватил бывшего недруга за одежду и закричал в тому в бледное вспотевшее лицо:
– Очнись! Лили больше нет! Никого нет! Все мертвы!
Оттолкнув лучшего друга, Рори закричал:
– Ты в своем уме? Он болен! Пошел прочь!
– Да какая разница? Он умрет, мы умрем, какая разница? Все, все лежат там, в одной куче! Почему мы не лежим с ними?!
– Почему? Да потому что ты, дурья твоя голова, захотел ночлега! Потому что из-за тебя мы вышли позже! Из-за тебя сломалась телега! Мы должны были быть там!
Астор бросился на лучшего друга и повалил того на землю, и Рори, защищаясь от кулаков Дени, ударил его в живот. Юноша упал на спину рядом с рыжим гномом. Некоторое время они лежали на холодной земле, тяжело дыша и глядя на безоблачное небо.