Орудие богов
Шрифт:
Слова «мнение женщины» застряли у него на языке. Его слабые мозги озарила мысль: не слишком ли часто он выказывает презрение к людям с Запада, работающих на властелинов Востока. Он подозревал, хотя и не понимал почему, что оскорбление в адрес самого Блейна может остаться безнаказанным, но к миссис Блейн следует проявлять уважение. Чаму привел младшего слугу, который выполнил свой труд с видом приговоренного к каторге. Тесс улыбнулась слуге, чтобы приободрить его, но Чаму показал столь явную ревность, что она пожалела о своей ошибке.
– А теперь позови нищих и накорми их, –
– Накормить? Не станут они есть. Каста запрещает.
– Чушь, нет у них никакой касты. Принеси хлеба и накорми их.
– У нас нет такого хлеба, чтобы им можно было есть.
– Я хорошо понимаю, о чем ты. Если я дам им хлеба, ты ничего не урвешь для себя, но если я дам им денег, ты возьмешь с них чаевые в свою пользу. Так ведь? Поди и принеси хлеб.
Чаму решил, что одержал хотя бы маленькую победу, и отправился на кухню за объедками. Вернувшись на верхние ступени крыльца, он сделал знак бродягам, что они могут приблизиться и получить подачку, изображая, будто она им выделена по его воле. Двое в лохмотьях сейчас же подошли и ждали на нижних ступенях. Чаму с гримасой отвращения бросил им хлеб.
– А где третий? – удивилась Тесс. – Где Пинга?
Они прикинулись, будто не знают. Тесс попросила Чаму пойти и разыскать отсутствующего, он, ворча, удалился вперевалку. Пять минут спустя он вернулся один.
– Там всадник, – доложил он, – он дал денег третьему нищему и теперь ждет за оградой.
– Чего?
– Кто знает? Может, чтобы сторожить.
– Сторожить что?
– Кто знает?
– Так кто там на лошади? Гость? Кто-то пожаловал к завтраку. Тебе лучше поспешить.
В Индии визит во время завтрака – одно из самых приятных частных посещений. Тесс побежала переодеваться. Чаму заковылял вниз по ступеням, чтобы с подобающей торжественностью встретить посетителя, не похожего на британского чиновника. Тот не торопливо слезал с лошади в широких воротах.
Было очевидно, что он – чистокровный раджпут. Гость обладал тонкими запястьями и тонкими лодыжками, был стройным, удивительно красивым аристократической красотой и держался с той самоуверенностью, лишенной надменности, с какой иные люди рождаются. Его тонкие черты оттенял тюрбан светло-розового шелка. Единственным недостатком, ставшим заметным, когда он зашагал по дорожке между кустарниками, казалось то, что сапоги для верховой езды были ему маловаты. Растительность у него на лице отсутствовала. Он, определенно, не достиг еще двадцатилетнего возраста, возможно, ему было семнадцать – или даже меньше. В этой стране возраст трудно определяется.
Тесс вернулась на веранду как раз вовремя, чтобы принять его; она переменила всего лишь туфли и чулки, но повязала волосы другой лентой; немногие вообще заметили бы в ней какую-то перемену, но любой с одобрением отметил бы ее элегантность. Гость не мог оторвать от нее глаз, и игнорировал Чаму. Поднимаясь по ступеням, посетитель дюйм за дюймом оценивал хозяйку, от ее белых туфель и выше, пока не встретились их глаза.
Тесс не могла припомнить, чтобы она когда-нибудь видела подобные глаза. Они обладали таинственным сиянием, это было совсем не то,
– Вы завтракали? – спросила Тесс, до некоторой степени рискуя. Незнакомцы из чужого народа не всегда бывают приятными гостями, как бы славно они ни выглядели, особенно если ваш муж находится на таком расстоянии, что не сможет услышать, как вы его зовете. Тесс ощущала себя такой же юной, как этот мужчина, но она уже прошла через опыт завязывания дружеских отношений с одним принцем, который полагал, что оказывает ей честь. Привычные к тщательно охраняемым женским покоям, восточные мужчины не тратят много времени на ухаживания. Но Тесс чувствовала непреодолимое любопытство. В конце концов, ведь рядом Чаму.
– Благодарю, я позавтракал еще до рассвета.
Раджпут принял предложенный стул, не замечая существования дворецкого. Тесс протянула гостю серебряный портсигар.
– Тогда позвольте предложить вам выпить.
Гость отказался и от напитка, и от сигареты. Наступило неловкое молчание, и смущение Тесс начало расти. Вдруг мужчина заговорил.
– Я обычно гуляю после завтрака – там, на холме, откуда можно видеть нависшую скалу; и вот вы показались на веранде. Вы тоже наблюдали рассвет. Он прекрасен. И мне захотелось с вами познакомиться. Люди, которые любят одни и те же явления, не совсем чужие, знаете ли.
И Тесс впервые почувствовала радость от присутствия Чаму.
– Если бы мой муж знал, он остался бы, чтобы вас принять.
– О нет! Мне известно, что он уехал на весь день. Все меры были приняты.
На Востоке вещи проясняются для вас одна за другой, постепенно… Как будто в ночной тьме зажигаются звезды. И в конце концов появляется столько световых точек, что люди говорят о «непостижимости Востока». Внезапно перед Тесс забрезжил свет.
– Вы хотите сказать, что эти трое нищих – ваши соглядатаи?
Гость кивнул.
– Вы не должны их бояться. Они будут полезны – часто.
– Каким образом?
– Ваш дворецкий знает английский. Вы знаете русский?
– Ни слова.
– Французский?
– Весьма слабо.
– Если бы мы были одни…
Тесс решила разобраться в непонятной ситуации. Она приехала из свободной страны, и частью ее наследия было встречаться с любым мужчиной лицом к лицу.
– Чаму, ты можешь идти.
Дворецкий заковылял за пределы видимости, гость подождал, пока звук удаляющихся шагов не замер где-то возле кухни. Затем спросил:
– Вы меня боитесь?
– Вовсе нет. С чего бы мне бояться? Почему вы хотите остаться со мной наедине?
– Я хочу, чтобы вы стали мне другом. Разве вам это не приятно?
– Но я ничего о вас не знаю. Может, вы мне расскажете, кто вы и почему используете попрошаек, чтобы следить за моим мужем?
– Те, у кого великие планы, приобретают могущественных врагов и сражаются до последнего. Я делаю своими друзьями всех, кого могу, и использую как инструменты даже своих врагов. Вы должны стать мне другом.