Оруженосец

Тихомиров Артем Юрьевич

Таков был шумный Таратай, город, где жизнь большую часть дня, а также времени года, даже зимой, била ключом.

Кай не обращал на суету и шум никакого внимания. Его взгляд был пуст и устремлен в стену. В голове, которую так тщательно прихорашивал цирюльник, в тот момент не водилось ни одной мысли. Будь она ведром, то при ударе непременно издала бы характерный звук.

Принц хандрил. Признаки хандры обнаружились после сражения с бандой разбойников в Трильгемском лесу, усилились после него, усугубились по пути в Таратай, когда Кай встречался с представителем

заказчика и сообщал ему о своих успехах возле моста через реку Дун, и окончательно хандра оформилась перед самым въездом в городские ворота. Иными словами, приехал принц домой уже в состоянии полного безразличия к окружающему миру. Октавий пытался как-то предотвратить развитие событий, но он был всего лишь рыцарским конем. Всех его талантов не хватало, чтобы заполнить пустоту в сердце благородного героя.

С таким вот настроением Кай и погрузился в горячие мыльные воды, надеясь, что омовение устранит не только грязь и пот, но и просветлит дух. Сидел он в кадушке уже не меньше десяти минут. Изменений пока не наблюдалось.

Скрипнула дверь. Вошел банщик, голый по пояс, с белым полотенцем на плече. В руках он нес деревянный поднос, на котором стоял жбан с пивом, кружка и тарелка с кусками пахучей холодно-копченой макрели из Магульмы, портового города на юге. Принц бросил на банщика тусклый взгляд филина, подошедшего к последней черте своего бытия, и вновь уставился в стену.

Следующие несколько минут прошли без изменений. Цирюльник закончил с волосами и занялся бритьем. Его бритва была воистину виртуозной, и вскоре гладкое, без единого изъяна лицо Кая приобрело нужную свежесть, было тщательно промыто и смочено особым травяным настоем для повышения общего тонуса кожи и лицевых мышц. Всякого другого человека такая процедура привела бы в самое бодрое расположение духа — Кай же остался невозмутим. Банщик и цирюльник обменялись взглядами и одновременно пожали плечами. Цирюльник дал знак помощнику, свернул инструментарий и выскочил за дверь.

Банщик вооружился щеткой на длинной ручке, намереваясь хорошенько оттереть героическую спину, но дверь снова скрипнула. В нее сунулся длинный гномский нос, за носом последовало и все остальное: лицо, голова, в основном плешивая, плечи, туловище с брюшком и кривоватые ноги, обутые в башмаки с пряжкой.

— Ваше высочество изволили вернуться, — произнес иронически-торжественным тоном гость, снимая расшитую золотом и украшенную жемчужинами шапочку. — И с очередной победой.

Кай и бровью не повел, продолжая разглядывать стену.

Карамболь, одетый, конечно, в богатый сюртучок по последней таратайской моде, взобрался на подставку, которая позволяла ему быть вровень с верхним краем бочки.

— Так, — сказал агент, прощупав принца своими острыми хитрыми глазками. — Живы, как я понимаю, и ни одной царапины?

Герой не ответил.

— Ясно. Знаете, заказчики довольны. Вы этих разбойников навсегда отучили творить пакости. — Гном потер ручки. — Еще один подвиг. Рейтинг растет, ваше высочество!

Эта новость, которая и новостью-то не была, нисколько

Кая не впечатлила.

Карамболь бросил на банщика, стоявшего позади принца со щеткой, словно стражник, строгий взгляд. Тот спохватился и ускакал за дверь. Гном щелкнул пальцами. По ту сторону порога что-то завозилось, задвигалось. Кай нехотя скосил глаза. В комнату вбежали трое. Они были крошечными, и их видовую принадлежность определить с ходу было невозможно. Трое несли что-то, завернутое в тряпицу. По знаку Карамболя это что-то было немедленно водружено на стол. Неопознанная, но весьма шустрая троица в мгновение ока ушмыгнула за дверь.

— Мои племянники, от сестры… — небрежно заметил агент принца, гордо задрав длинный нос. — Пора их в гномы выводить. А мне здесь нужны быстрые ноги и внимательные глаза. — Карамболь вытащил из кармана свиток и развернул его. — Итак, ваше высочество, пока вас не было, мне поступило множество предложений о спасении принцесс. Если быть точным, то двадцать одно. Я тут пометил задания, которые поближе, но не все данные точны. Некоторые злодеи, особенно драконы, любят менять место жительства.

Принц сжал челюсти и ничего не сказал.

— Понимаю, принц, вы устали с дороги, вы не в духе… — сказал Карамболь, щурясь. — Это пройдет…

Кай слегка оттянул в сторону уголок рта. Это была не улыбка — гримаса неудовольствия.

— Тем не менее, — настаивал Карамболь, — мы должны дать ответ родственникам прекрасных дев как можно быстрее. — Гном спрыгнул с подставки и подбежал к столу. — Короче, вы сами знаете порядок. Сейчас я покажу вам портреты принцесс, чью жизнь и, что крайне важно, девичью честь вам предлагается спасти. — Агент бросил взгляд на Кая, но тот по-прежнему сидел неподвижно. Его хандра стала еще на пару метров глубже. — Итак… — Коротышка убрал тряпицу, под которой оказалась стопка из полутора дюжин портретов, изображающих похищенных красавиц. — Начнем по порядку…

Гном сунул нос в список и взял верхний портрет. Выставив его перед собой, Карамболь представил:

— Мальва из княжества Анисия. Шестнадцать лет. Похищена драконом из королевского сада во время прогулки. Хорошо поет, вышивает, готовит омлет с луком, играет на лютне. — Гном выглянул из-за портрета — тот был немалым для гнома размера. — Э… ваше высочество… Назвать цену, которую ее отец-князь предложил за…

— Нет… — медленно произнес Кай.

Это было первое слово с того момента, как Рыцарь Льва въехал в ворота Таратая.

— И…

— Нет.

Это было второе слово.

— Понял. — Карамболь живо отложил портрет Мальвы и взялся за другой, поменьше: — Далия, дочь герцога Тоска. Получила отличное воспитание в Сурийском пансионе для девочек, после дипломной вечеринки ехала домой, но по пути на нее напала банда гоблинов. По последним сведениям, бедняжку злыдни держат в пещере, которая находится…

— Нет.

Гном проглотил слюну.

— Ладно. — Новый портрет изображал пухлую особу с выпученными глазами. Казалось, изображенная на холсте принцесса вот-вот лопнет.