Оружейникъ
Шрифт:
Ему, как человеку уже вполне солидному – как по возрасту, так и по занимаемому чину, стало возможно изменить свое семейное положение. Собственно, основное и главное решение в жизни всякого холостяка он уже принял – свадьба будет! Вот только никак не мог определиться, с кем именно. Нельзя сказать, что выбор был большой, но он все же был: одна кандидатка на венчание была очень мила собой, имела прекрасные манеры и папу-профессора и – что немаловажно – весьма благосклонно принимала все знаки внимания, что оказывал ей Леонид Михайлович. Вторая… ну манеры и воспитание у нее были не хуже, вот по внешности она первой претендентке проигрывала, да. Зато выигрывала в другом – за ней давали очень солидное приданое. И папа, пусть и не такой образованный, как первый, тоже был хорош. Особенно своими немалыми капиталами и налаженным торговым делом.
– А вы сами, Игорь, не обзавелись еще сердечной привязанностью?
Дымков, недавно полунамеками и хорошо понятными аллегориями рассказывавший о трудностях в личной жизни штаб-ротмистра, внезапно стал серьезным. Молча полюбовался низеньким кустарником, видневшимся по правую руку от всадников, и неохотно ответил:
– Уже нет.
Объяснять отставному ротмистру ничего не потребовалось – денежное содержание корнета или поручика Российской императорской армии к любовным приключениям не располагало. Если, конечно, у этого самого корнета-поручика не было богатых родителей или немалого состояния – в таком случае любовный роман (или даже серьезные чувства) был вполне обычен.
«Ну что, момент вроде подходящий?»
– Тогда у меня к вам есть серьезный разговор. Как вы оцениваете свои перспективы на службе?
Такое начало Дымкова весьма озадачило, причем до такой степени, что он даже затруднился с ответом. Все перспективы и возможности князь знал как бы не лучше его самого. Впрочем, спутник в некотором роде уникум – эвон, уходил в отставку в одном звании, а на заставу вернулся в другом, и наград добавилось. Так что вместо слов командир третьего взвода сделал неопределенный жест, что-то вроде – «все как у всех».
– А не хотите поменять одни перспективы на другие, более заманчивые? И более реальные.
– Не совсем понимаю вас, Александр Яковлевич, но слушаю с интересом.
– Ну что же, слушайте. Не так давно я приобрел на Дальнем Востоке немалый кус земли. Места там едва обжитые, можно даже сказать – дикие, то и дело пошаливают хунхузы.
– Простите, кто?
– Бандиты из сопредельного государства. Кстати, довольно занятные личности: кто золото незаконно добывает, кто просто и незатейливо грабит всех, кто только под руку попадется, некоторые специализируются на угоне скота, другие отбирают пушнину и тигровые шкуры у охотников, не брезгуют похищением людей и возвращением за выкуп. Короче, кто во что горазд.
– Занятно.
– Несомненно. Так вот, есть у меня на эту землю большие планы. Обустроить там все, организовать места для поселения, разные производства поставить. Выражаясь казенным языком – принести в те места свет цивилизации.
Поручик согласно кивнул, опомнился и в полном недоумении посмотрел на собеседника, невозмутимо разглядывавшего осенний пейзаж. Вернее, выглядывающего возможные неприятности – все-таки не на манеже каком-нибудь прогуливаются, а вдоль границы.
– В таком месте мне нужен человек, которому я мог бы доверить обеспечение безопасности. Да хоть тех же переселенцев. Достаточно молодой, но в то же время уже опытный, способный с пустого места организовать и наладить охрану моих предприятий и людей. Причем сделать это почти самостоятельно – как вы понимаете, начальства над ним будет самый минимум из возможного, то есть я. Ну и большая ответственность подразумевает не менее большое вознаграждение, если он, конечно, справится с порученным делом. Лет через пять-шесть этот самый человек станет обеспеченным, еще через пять – ОЧЕНЬ обеспеченным, ну а потом… Думаю, ему придется вообще забыть про такое слово, как бедность. До самого конца своей, надеюсь, очень долгой жизни. А если у него возникнет такое желание, то сможет вернуться и на действительную службу. Как, вас подобное не интересует?
– Неожиданное предложение, что ни говори. Скажите, а что, налаживать охрану придется совсем с пустого места, в одиночку?
– В компании с солдатами-отставниками нашей с вами бригады, вооруженными продукцией моей фабрики. И не с пустого места – я подготовлю для вас что-то вроде конспекта, вернее, тщательно расписанного плана. Но пока не стоит углубляться в такие подробности, вам следует решить главное – да или нет.
– Там опасно?
Теперь уже князь пожал плечами:
– Везде опасно, Игорь, везде. Кстати, а тут у нас что, курорт?
– М-да, с этим не поспоришь. Так говорите, да или нет?
Впереди, примерно в полуверсте, сухо треснул выстрел берданки, и всадники моментально забыли о разговоре. На ходу перекинув кобуру вперед, Александр в два движения достал «кнут», поменял штатный магазин на удлиненный и звонко клацнул затвором, а мгновением позже со стороны Дымкова эхом прилетел точно такой же звук. Тихо щелкнуло крепление на кобуре, превращая ее в приклад, и опять слева послышалось эхо. Ветер в лицо, правую руку оттягивает успокаивающая тяжесть оружия, а глаза обшаривают серо-желтое пространство впереди и по бокам в поисках подходящей мишени.
У десятого поста они оказались почти одновременно с троицей конных объездчиков, тоже прибывших на звук стрельбы, только те успели на пару минут раньше и уже выясняли, в чем дело. Увидев офицеров, рядовые погранцы дружно замолчали и выровнялись, а вперед выдвинулся ефрейтор. Докладывал он лаконично и по существу, вот только смотрел при этом не на поручика, а на отставного ротмистра. Впрочем, Игорь не возражал, молчаливо признавая старшинство князя Агренева. Во всем.
– Вашбродь, разрешите доложить? Секретом замечен и обстрелян нюхач [22] с той стороны.
22
Нюхач – собака, специально обученная контрабандистами на поиск и обнаружение пограничных секретов.
– Попали?
– Нет, вашбродь, мимо. Мы эту дворнягу недели с две назад приметили – то у седьмого поста крутится, то у десятого. А убегает завсегда в сторону «соседей». Ну и… да вот больно умная псина оказалась, видать, не мы первые в нее поцелили.
«Н-да, собака – друг человека. Неужели «несунов» так приперло провести груз именно здесь?»
Александр оглядел окрестности и немного засомневался в своих выводах. Еще в бытность его исполняющим должность начальника Олькушской заставы деревьям и кустарнику вдоль цепочки постов был нанесен непоправимый урон – вырубили все, что только можно было продать или пустить на дрова. Когда он вышел в отставку и пока штаб-ротмистр Смирницкий осваивался в роли нового «хозяина» заставы – отрядный фельдфебель и Дымков закончили, а вернее, прикончили остатки кустарника и жиденьких рощиц. Просто вырубили и сожгли в громадных кострах-курганах, оставив после себя большие проплешины с серебристой золой, а также прекрасно просматриваемые подходы к постам и секретам. Поздней весной и летом одиночный «несун» еще мог как-то спрятаться в высокой траве и попытать счастья, особенно ночью. Но провести нормальный караван?!
«Впрочем, это уже не мои заботы».
Поблагодарив бойцов за отменную бдительность и проявленную инициативу, ротмистр совсем было собрался вернуться в седло и продолжить прогулку, но тут ефрейтор решился задать важный вопрос, не без оснований рассчитывая на некоторую откровенность со стороны своего бывшего командира:
– Вашбродь, а что, правду говорят?
– О чем?
– Будто бы у нас вскорости винтовки новые будут испытывать. И форму ту самую?
Старший конного дозора так мастерски (и мечтательно) поиграл бровями и интонациями голоса, что Александр тут же вспомнил свой маскбалахон для «вольной охоты» на контрабандистов.