Оружейные лавки империи Ишер (сборник)
Шрифт:
Как бы там ни было, она совершенно успокоилась и была готова к разговору, который откладывала все утро. Невозмутимая, сидела она в кресле, а перепуганный негодяй Гриер трещал без умолку — был вне себя от страха и молил о пощаде. Императрица слушала без интереса, пока тот не упомянул о Кершоу и Нилане.
Она поморщилась: ох уж этот Нилан!
Какую же цель поставил он перед собой? Воздвиг неприступную стену, которую она не смогла преодолеть. Возможно, неожиданное сопротивление, которое он ей оказал, следует объяснить родственными чувствами к брату, хотя совсем уж непонятно, как он обнаружил корабль. Пробыв на нем всего несколько часов, досконально разобрался во всех деталях. Приложил поистине геркулесовы усилия, чтобы
Императрица справилась со своими мыслями и мягко спросила Гриера:
— А где вы оставили Кершоу и других?
Тот стал что-то бессвязно лепетать о семи пригодных для жизни планетах созвездия Центавра, три из которых прекраснее Земли.
— Клянусь, я оставил их на одной из этих планет. С ними все в порядке. Первый же корабль подберет их. Я только хотел поскорее добраться сюда и продать изобретение. Конечно, это преступление. Но в наше время каждый думает лишь о себе.
Она знала, что Гриер лжет, говоря о судьбе команды, поэтому была холодна и безжалостна. Люди, испытывающие страх, всегда вызывали в ней эти чувства. Она относилась к ним с отвращением, словно к чему-то нечистому. Они не представляли для нее никакой ценности. Но в данном случае почему-то была в нерешительности и не сразу поняла, почему именно. Поразительно, но ей тоже было страшно. Только не за себя, как Гриеру, а за династию Ишеров.
Императрица подняла голову и повелела:
— Отведите его обратно в камеру. Я решу позже, что с ним делать.
Хотя знала наперед, что помилует мерзавца, и жгуче презирала себя за эту слабость. Уж не уподобилась ли она той черни, которая бесновалась на улицах и вопила, требуя сведений о межзвездном суперлайнере?
Один из ее личных телестатов ожил. Она включила его, и глаза ее расширились при виде адмирала Дирна.
— Да, — отозвалась императрица, — я сейчас буду.
Она в нетерпении вскочила с кресла. Космический корабль готов и ждет, чтобы уничтожили его и вместе с ним — его тайну.
Каждая минута промедления грозит гибелью, когда имеешь дело с таким противником, как Торговый дом оружейников. И она устремилась к дверям.
Космический корабль Гриера — она с досадой продолжала его так называть, поскольку не подобрала лучшего названия, — издали казался крошечным в огромном военном ангаре. Но по мере того, как ее автоплан в сопровождении патрульных машин подлетал все ближе, крошка начала расти. Когда же императрица прошла пешком последние четыреста футов, корабль навис над ней — длинное, крапчатого цвета сооружение в форме сигары, горизонтально уложенное на опоры. Ее глаза внимательно изучали обшивку: толстые листья металла болтались, но совсем их еще не отодрали. Она вопросительно взглянула на офицера в полевой форме, который стоял на почтительном расстоянии. Он поклонился.
— Как видите, приказ вашего величества выполнен точно. Никто ничего не видел внутри суперлайнера, никто ничего не трогал в нем, а рабочие, которые отрывали листы металла, набраны по списку, поступившему сегодня утром и утвержденному лично вами. Ни один из них не обладает достаточными научными знаниями, чтобы разобраться в обыкновенном космическом корабле, не говоря уже об особом.
— Хорошо.
Императрица повернулась и увидела приближающуюся группу людей. Все приветствовали ее.
Как она убедилась, здесь свое дело знали. Рабочие начали умело снимать листы обшивки. За два часа с этим было покончено. Да, скоро и с кораблем будет покончено, однако все его секретные узлы и конструкции запечатлелись в ее мозгу. А затем правительница стояла за бронещитом и наблюдала, как энергетическая пушка превращает остов корабля в бесформенную массу расплавленного металла. Иннельда уже проявляла нетерпение. Наконец на земле остался раскаленный добела холм неровной формы. Сразу успокоившись, императрица села в свой автоплан. Когда подлетали к дворцу, по небу плыли темные облака. День угасал.
Глава 10
Пелена как будто стала спадать. Хедрок долгое время лежал с широко открытыми глазами.
Он постепенно осознавал, как тихо вокруг: тяжесть в теле исчезла, никакого движения не ощущалось. Проблески сознания начали соединяться в одно целое. Он выпрямился в кресле перед пультом управления и посмотрел на экраны телестатов. В космосе мерцали звезды. Солнца не было, ничего не было, только острые как иглы лучики света, отличающиеся друг от друга яркостью. Ни давления скорости, ни гравитации. Он в своей жизни уже испытывал подобное, но здесь все-таки что-то иное. Взглянул на рычаг «Полет в бесконечность». Тот все еще был выжат до упора. Ах вот в чем дело! На спидометре — невероятные цифры, на автоматическом календаре — девятнадцать ноль-ноль, двадцать восьмое августа четыре тысячи семьсот девяносто первого года Ишер. Хедрок кивнул сам себе. Итак, он находился без сознания двадцать два дня. И все это время корабль летел вперед — спидометр показывал около четырехсот миллионов миль в секунду. При такой скорости расстояние между Землей и созвездием Центавра промелькнуло за восемнадцать часов. Теперь каким-то образом надо бы повернуть назад.
Хедрок погрузился в размышления, а затем освободил зажимное устройство автомата и перевел корабль на ручное управление. Что-то зажужжало и очень быстро затикало. Звезды завертелись, но по прошествии трех секунд вращение прекратилось. Корабль сделал плавный поворот, составивший тысячу двести миллионов миль. При прежней скорости Солнечная система покажется еще через двадцать два дня. Нет, минуточку! Не так все просто. Нельзя было снова подвергнуть себя действию жуткого давления, которое так надолго лишило его сознания. Кое-что прикинув, он повернул ручку на три четверти, изменив скорость движения. И стал ждать. Интересно, как скоро он придет в себя после того, как снизится давление? Прошло два часа — ничего сверхъестественного не случилось. Только голова клонилась на грудь и глаза закрывались. Но влияние торможения на этом закончилось.
В томительном ожидании Хедрок прилег на одну из кушеток и заснул. Вдруг всего его затрясло, он в испуге очнулся, но быстро успокоился — давление равномерно распределилось по всему телу. Пережив первый шок, он решил потерпеть. Хотел вскочить, чтобы взглянуть на спидометр, но его пронзила резкая боль, и он предпочел не шевелиться. Понимал, что во всем теле идет болезненная перестройка — клеточная, атомная, нервная, мускульная. Он не двигался в течение получаса. Затем встал, подошел к приборным доскам и уставился в телестат. Ничего не было видно. Календарь показывал двадцать девятое августа, двадцать три часа три минуты, а стрелка спидометра опустилась до отметки триста пятьдесят миллионов миль. При таком торможении спасательная ракета должна будет остановиться приблизительно через тридцать два дня.
На третий день скорость упала более чем на одиннадцать миллионов миль в секунду. Он уже с интересом наблюдал, как тоскливо и медленно, час за часом, торможение увеличивается. Ему стало совершенно ясно, что при увеличении или уменьшении скорости за порогом трехсот пятидесяти миллионов миль в секунду действуют очень мощные законы. По крайней мере в четыре раза превосходящие по силе известные на Земле.
Дни тянулись медленно, и Хедрок наблюдал, как подсветка спидометра меркнет. Наконец свет мигнул и погас. Хедрок почувствовал себя потерянным во тьме ночи, с каждым часом все больше утрачивающим реальность. Спал беспокойно, затем вернулся в кресло за пультом управления.