Оружие Древних
Шрифт:
— Погоди, Улнар! — встрепенулась девушка. — А сколько еще зелья у тебя есть?
— Мало, — помрачнев, сказал воин, — его почти нет.
Далмира замерла:
— Что же ты молчишь?!
— А что это изменит? — парировал Улнар. — Времени слишком мало. Мне надо идти в Кхинор прямо сейчас и броситься в ноги Ош–Рагн…
Он сжал кулаки:
— Но я не хочу этого! Не хочу быть рабом и потерять дни, которые могу провести с тобой.
— Но ведь должен быть выход! — Далмира сжала предплечье воина. — У Ош–Рагн здесь шпионы. Если мы убьем одного, то у него наверняка будет это зелье!
— Как их найдешь? — пожал
Улнар залпом осушил кружку с вином. Далмира молчала. В душе ее бушевала буря. За что ей это? За что боги, или кто там еще наверху, лишают ее самого дорогого? Придет ли этому конец?! Она вздохнула, сдерживая слезы.
— Ты плачешь, Далмира? — Улнар прижал ее к себе. — Не надо. Мне тоже хочется плакать, но слезы не могут нам помочь. Я еще жив и буду жить, пока этого хотят боги. Давай жить, Далмира, просто давай жить…
В харчевне стало как будто темней. Улнар оглянулся: проход загородили воины в коричневых накидках, видно, слуги какого–то эмона зашли пропустить по кружечке. Группа вояк направилась к стойке, но, проходя мимо Улнара, разом набросилась на него и прижала к столу.
— Что такое? — воскликнул воин.
У него вытащили меч, молча выкрутили руки и выволокли из–за стола. В трактире стало тихо. Никто не вмешивался и не промолвил ни слова.
— Что вы делаете? — воскликнула Далмира, но хлесткая пощечина опрокинула девушку на пол.
— Молчи, шлюха, — произнес воин в коричневой накидке, — или отправишься в башню вместе за ним.
Рука Далмиры нащупала кинжал, но сидящий рядом толстый горожанин прижал ее руку к полу:
— Ты с ума сошла! — прошептал он. — Это же люди Гретворна! Видишь накидки? Молчи, если хочешь жить.
— Далмира, не вмешивайся! — крикнул Улнар уже на пороге. — Это какая–то ошибка. Меня приняли за кого–то другого. Жди меня здесь…
— Гретворн никогда не ошибается, — проговорил горожанин. — Не жди. Не дождешься.
— Кто этот Гретворн? — спросила Далмира, чувствуя вкус крови во рту. Она увидела за спинами воинов знакомое лицо: тот горожанин, что так долго смотрел на Улнара, кивнул людям Гретворна и улыбнулся. Толстяк покачал головой:
— Ты не знаешь? Начальник тайной стражи одана. Просто так он никого не хватает. Твой парень либо мергин, либо вор…
Удар в лицо опрокинул его с лавки на пол. Завсегдатаи ахнули. Бросив асиры на стол, Далмира вышла вслед за воинами.
Улнара вели к цитадели, и горожане расступались, пропуская их. Люди Гретворна не выглядели, как обычные стражи — это были коренастые, крепко сбитые парни в легких, но прочных доспехах, поверх которых наброшены коричневые накидки с гербом: две скрещенные серебряные стрелы. Вольный воин не оглядывался, думая, что девушка осталась в харчевне, но Далмира шла следом. Не прячась, но и не приближаясь. Один из стражей, оглянувшись, заметил ее и выразительно постучал пальцами по рукояти меча. Судя по мягкому, пружинящему шагу, твердым взглядам и уверенным движениям, все они были опытными бойцами, и вступать с ними в схватку было бы опрометчиво. Нет, с ними ей не справиться. И Улнар не сопротивлялся. Быть может, это все же ошибка? С такими мыслями она дошла до цитадели и остановилась у ворот. Дальше не пускали никого, и стражи в коричневых накидках уставились на девушку так, что она отступила.
Отчаяние охватило ее. В один день она потеряла всех, и что станет с Улнаром, неизвестно. Даже если это ошибка, каждый день и час, проведенный в башне, приближает его к смерти, и она ничем не может помочь…
Улнар даже не пытался бежать. Это какая–то ошибка, думал воин, пока его вели через двор к круглой приземистой башне. Он уже что–то слышал о ней. Ее называли Тихой, потому что никто никогда не слышал криков заключенных в ней людей…
— Эй, постойте!
Голос был женским и властным. Улнар где–то слышал его… Воин повернулся и замер: перед ним стояла Элана. Прекрасная оданесса, с которой он скитался по лесам Далорна. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она не верила, что он жив. Улнар еле заметно кивнул ей. Элана вздохнула, не в силах вымолвить слово.
— Что вы хотели, госпожа? — поклонился один из воинов.
— Куда вы ведете этого… человека? — спросила она.
— Это шпион морронов, — ответствовал воин. — Наш соглядатай указал на него, и мы ведем его в башню для допроса.
Шпион морронов?! Улнар невольно дернулся, двое стражей повисли на руках, а третий ударил в живот. Воин согнулся, хватая ртом воздух.
— Я вольный воин, я не могу быть шпионом, — прохрипел он. — На мне знак Братства!
— Нам надо идти, госпожа, — настойчиво произнес старший. — Эмон Гретворн ждет.
— Ну, если так… — сказала она, не сводя с Улнара глаз, — то ведите.
И только теперь воин увидел, что оданесса беременна — складки просторного белого платья не могли скрыть заметного живота. Воин бросил на нее последний взгляд, и его ввели в башню. Крепкая, обитая железом, дверь захлопнулась, и воина потащили во тьму.
Комната, куда его привели, была довольно просторна, и хорошо освещена не меньше, чем дюжиной факелов. Напротив дверей стоял стол и кресло, а сбоку, в стене были вбиты массивные железные кольца. Сопровождавшие пленника воины быстро и со знанием дела привязали его к ним, распяв у стены, затем, по знаку старшего, вышли. На противоположной стене на гвоздях и крюках висел разнообразный пыточный инструмент, и пленник имел возможность хорошенько изучить его и многое представить…
Двери вновь открылись, и в залу вошел невысокий, плотного телосложения человек в подбитом золотом плаще и богатой одежде. За ним следовал второй, явно не благородных кровей, плечистый, в кожаных штанах и красной безрукавке, открывавшей мощную грудь, и веселым, смеющимся лицом. Палач, подумал Улнар.
— Итак, у нас в руках Улнар, морронский лазутчик, — произнес эмон. — Я Гретворн, ты, должно быть, слышал мое имя, поэтому советую говорить все без утайки.
— Я не знаю, зачем я здесь, — сказал Улнар, — я не лазутчик!
— Есть свидетельства, — Гретворн подошел к столу и взял с него несколько свитков, — что Улнар, сын Эндора, родившийся в Гарде, вольный воин, был в руках ведьмы Ош–Рагн, которая отпустила его, приказав выполнять все, что она скажет.
Улнар онемел. Откуда он это знает?
— Мне многое известно, — усмехнулся, довольный произведенным эффектом, эмон, — но кое–чего я не понимаю. Например, откуда у сына воина и прачки пятьсот асиров, которые были заплачены за твое обучение в школе «Двух Мечей»? А?