Шрифт:
Глава 1
Два всадника, ехавшие по тропе Дип-Крик, наслаждались утренней тишиной. Ничто вокруг не привлекало их внимания. В голубом небе не было ни облачка. Перед ними извивалась по пустынной равнине белая тропа. По обеим ее сторонам простиралась до самых голубых холмов земля, поросшая пучками высокой травы, а ниже, по течению ручья Дип раскинулись сочные луга с разбросанными там и тут ивами и тополями.
За спинами всадников посреди пустыни возвышался хребет Дип-Крик — пятьдесят квадратных миль горных вершин.
Среди гор протекали ручьи, высокое плато с девственным хвойным лесом прорезали каньоны и долины ручьев Дип и Кейв. Здесь, на лугах, было много травы и воды, а склоны гор густо поросли желтыми соснами и пихтами, за исключением мест, где лес был выжжен огнем от попавших в деревья молний.
Через хребет Дип-Крик вела только одна дорога — давно заброшенная тропа, по которой раньше на Запад шли поселенцы, а потом очень недолго ездили дилижансы. Теперь уже много лет ею никто не пользовался, кроме ковбоев с ранчо «Би Бар».
Они долго ехали в утренней прохладе, вдруг Билл Коффин сказал:
— В городе появились новые люди. Одна из них — симпатичная блондинка.
Клэй Белл затянулся сигаретой, обнаружил, что она потухла, бросил ее на сухую землю, предварительно смяв пальцами. Здесь не было опасности пожара, но он сделал это по привычке, приобретенной годами жизни в лесах.
— Два лесоруба, — добавил Коффин, — и какой-то городской… весь из себя разодетый.
— Слишком много болтаешь. — Клэй вынул табак и бумагу и начал сворачивать новую сигарету. Он улыбаясь взглянул на Коффина.
— Что понадобилось лесорубам в Тинкерсвилле?
— Убей меня, не знаю. — Билл Коффин был худощавым, крепко сбитым ковбоем, хорошо владеющим лассо. — А что там понадобилось красивой блондинке?
— Хочешь сказать, что ты не догадываешься?
— Нет. Она мне просто повстречалась и тут же исчезла.
— Сообразительная девушка.
Тинкерсвилл раскинулся на равнине рядом с ручьем Дип. Весь город — одна улица с расположившимися на ней магазинчиками и с полдюжины улочек с домами, в большинстве своем дощатыми и некрашеными, кое-где глинобитными. На окраине, в древних развалинах трое мальчишек играли в охоту на индейцев, и, судя по воинственным крикам, охота шла удачно.
Когда два всадника подъезжали к городу, мимо них на серой лошади проехал грузный мужчина с каменным лицом.
Коффин усмехнулся и посмотрел на Белла.
— Швабе не забыл той взбучки, что ты ему задал. Похоже, он не очень-то рад тебя видеть.
Залитая солнцем улица дремала. Напротив универсального магазина курица клевала огрызок яблока. В пыли развалилась собака. Два человека в ковбойских сапогах с высокими каблуками, в сдвинутых на затылок шляпах, сидели на краю дощатого тротуара, третий, покуривая сигарету, прислонился к столбу крытого ветками навеса. Он покосился на всадников и небрежно поднял руку, приветствуя их.
Клэй Белл с удовольствием оглядел улицу. Он был добродушным человеком с широкими плечами и узкими бедрами прирожденного наездника, человеком, который выглядел невозмутимым, уверенным в себе и готовым ко всякой неожиданности, но по его глазам можно было увидеть, что он способен оценить юмор и хорошую шутку и в любой момент улыбнуться. Револьвер он носил так же непринужденно, как шляпу или рубашку.
Он знал жителей этого города и любил их. Появившись здесь никому не известным парнем, сейчас он был частицей города. До приезда сюда он не чувствовал привязанности к чему-либо.
Из салуна «Хоум-стейк» вышел крупный мужчина в клетчатой шерстяной рубашке, подвернутых до середины икр брюках и ботинках со шнурками. По одежде в нем безошибочно можно было угадать лесоруба.
В Белле шевельнулось тревожное любопытство — единственный лес поблизости от Тинкерсвилла находился на его ранчо, в горах Дип-Крик.
По разбитым доскам моста в дальнем конце городка прогрохотала повозка, запряженная парой прекрасных вороных. Повернув на главную улицу, они неслись быстрой рысью навстречу всадникам.
Повозка неожиданно затормозила рядом с ними, подняв столб пыли.
Рослый мужчина в шнурованных ботинках, кинув вожжи своему спутнику, легко спрыгнул на землю. Его темный, хорошо сшитый костюм и белая шляпа с твердыми полями резко контрастировали с ничем не примечательной, рабочей одеждой прохожих.
В том, как этот человек шел, чувствовалась непоколебимая уверенность в себе. В каждом движении читалось нетерпение и привычка повелевать. Он увидел Клэя Белла на коне с клеймом «Би Бар».
Он поднял руку.
— Эй вы!
Билл Коффин подтолкнул локтем Белла.
— Посмотри-ка, что к нам идет, — тихо сказал он. — По-моему, оно хочет поговорить.
Гладко выбритое, белокожее лицо рослого человека выдавало в нем приезжего с Востока, но Белл инстинктивно понял, что перед ним не нежное городское создание.
— Ты Белл?
Несколько любопытных прохожих замедлили шаг и с интересом обернулись на громкий голос. Тон был резок, в нем слышался вызов. Граждане Тинкерсвилла любили скандалы. Если не считать неопределенных разговоров о перспективах добычи золота, ценах на скот и любовных романах, у них было мало развлечений. Клэй Белл подождал, пока человек не подошел вплотную к нему. И даже тогда помедлил, чтобы подошедший взглянул на него снизу вверх.
— Да, меня зовут так.
Левой рукой он чиркнул спичкой о луку седла и поднес ее к сигарете. Правая его рука не шевельнулась, это было привычкой. Старый Сэм Тинкер заметил эту его особенность и знал, что она означает. Билл Коффин сделал собственные выводы.
Белл нарочно не спешил с ответом, поскольку ему не понравился незнакомец и его грубые манеры. Этот человек шел по улице, словно она принадлежала ему, он обратился к Беллу, как к грязному, паршивому индейцу.
— Это твой скот с клеймом «Би Бар» пасется на Дип-Крик?