Оружие лесов

Ламур Луис

С винчестером в руках Руни вышел к воротам и, стоя на углу каменной столовой, стал вглядываться в темноту. Через некоторое время он услышал неясные звуки. Для человека, который дрался с апачами и кайовами, люди, приближающиеся к ранчо, были удивительно неловкими. Он слушал, прикидывая, сколько их и на каком расстоянии находятся. Обогнув угол барака, он закурил сигару, глубоко затянулся и положил ее на подоконник, чтобы сигара была под рукой.

Руни был один, но его это не беспокоило. У него были стычки и похуже. Например, когда они с Редом Дженкинсом отбивали нападение команчей, лежа в «бизоньей лежке» — небольшом углублении в земле. Или когда три ковбоя с доброго старого ранчо «Гуднайт» встретились с боевым отрядом индейцев кайова.

Послышались тихие шаги. Кто-то подбирался к перевалу. Руни ступил за угол, еще раз хорошенько затянулся сигарой, затем взял винчестер. Когда снова прозвучали шаги, винтовка плавно поднялась к плечу, и он выстрелил.

Пробежав полдюжины шагов, он выстрелил снова и, отпрыгнув за прикрытие, — еще два раза. Он стрелял вслепую, вдоль Эмигрант-Гэп.

Воцарилась тишина, затем загремел камешек. Руни выстрелил на звук и услышал возглас то ли от боли, то ли от удивления — он не мог сказать, но тут же раздался ответный залп.

Руни стоял за столбом ворот и был полностью Защищен. Звуки выстрелов отражались от стен и умирали где-то в темноте.

— Приличное воинство, — сказал он себе. — Их должно быть дюжина или даже больше.

Нечто уже некоторое время привлекало его внимание, и вдруг он понял, что это было. На дальней стене перевала он различил неясный отблеск — сигнальный костер в Пайети!

Чувство одиночества сменила теплая волна благодарности. Ребята знают. Ребята идут! Джад Девитт заплатит за эту свою ночную работу.

Внизу, на перевале что-то зашевелилось. Руни мгновенно выстрелил. Он услышал, как пуля попала в скалу, срикошетила, и ему ответила дюжина выстрелов. Позади него застучали копыта, вниз к перевалу устремился всадник, и голос Коффина выкрикнул:

— Не стреляй, Хэнк! Это я!

Коффин спрыгнул, когда выстрелила винтовка Руни, и прицелился на воющий вдалеке голос.

— Я зажег костер на Пайети. Ребята идут на помощь.

— Как ты узнал о нападении?

— Видел, как они готовятся. Не мог найти Шорти.

Воцарилась долгое молчание, и Хэнк Руни отступил и закурил потухшую сигару. Под прикрытием барака он курил и ждал.

— Хэнк?

— Чего?

— Там парень вверху на стене. Хочет незаметно подползти к нам. Сколько раз он ударится о камни?

— Ни разу.

— Спорим на сигару. Там, на той стене, есть валун.

— Спорим.

Винчестер полыхнул пламенем. Они услышали хриплый крик, посыпались камни, и человек упал. Он ударился о землю, как мешок с мукой.

— Ты мне должен сигару, — сказал Хэнк.

Над головой просвистели пули, некоторые попали в камни барака.

— Эй, а где Махафи?

— А! Старый хитрец пошел наверх по перевалу. Он там поставил пару силков. Хочет поймать нам перепелок. Еще не вернулся.

Хэнк подошел к нему и вынес две винтовки — «шарпс» и «спенсер». У Коффина был собственный винчестер.

Далеко на перевале они услышали топот копыт. Никто из них не сказал ни слова, но каждый слышал его и знал, что это идет помощь. Первым, кто появился во дворе ранчо со стороны тропы Пайети, был Клэй Белл.

— Внимание, — вдруг прошептал Хэнк. — Они готовятся напасть все сразу.

Послышался топот бегущих ног и шум гальки. Все трое открыли огонь, стреляя быстро и низко. Выстрелы озаряли темноту, воздух наполнился запахом пороха. Вокруг свистел свинец, но вдруг штурм прекратился.

И как только послышался шум отступающих, во двор влетели Джексон и Браун и спрыгнули с коней с винтовками в руках.

— Ведь это не кончилось? — взмолился Браун.

За ними во дворе появился Махафи. Он не сказал ни слова, пошел на кухню и принялся готовить кофе.

— Не думаю, что все кончилось, — сказал Руни, — но они потеряли боевой дух.

Клэй, прислушиваясь, ждал. Перед собой, в темноте, они услышали слабый стон.

Нацелив винтовки повыше, для большего расстояния, все пятеро выстрелили, и звук отразился от стены Эмигрант-Гэп. Далеко внизу вскрикнул один человек и выругался другой. Затем — тишина.

— В чем Дело? — закричал Коффин, поддразнивая нападавших. — Чего это вы, ребята, уходите так рано? У нас даже не было возможности проявить гостеприимство.

Эхо умерло, но никто ему не ответил. Лиди ждали. Хэнк Руни мирно курил.

— Зажигай, Хэнк, — сказал наконец Клэй, — посмотрим, что мы имеем.

Хэнк подошел к концу заранее приготовленного фитиля и наклонился. Он глубоко затянулся сигарой, и ее конец разгорелся. Он коснулся им фитиля, который заискрился. Вдруг вспыхнули длинные вязанки хвороста. В их ярком огне они увидели троих, лежавших на земле. Один человек старался отползти, но когда вспыхнуло пламя, замер.

— Ради Бога, не стреляйте! Мы уходим!

Браун схватил Белла за руку.

— Послушай!

Вдалеке они услышали крик погонщика, затем стук копыт о камни и громыхание фургонов.

— Уходят, — сказал Браун. Он тихо и с чувством выругался. — Я-то думал, у нас будет драка.

Заговорил Билл Коффин. В его голосе звучало раздумье.

— Как я помню, Девитт купил этих лошадей у Уилера. Они были сильно норовистые.

Все тут же принялись обсуждать этих лошадей.

— Сильно норовистые, — согласился Джексон, и неожиданно в его голосе послышалась надежда.