Оружие скальда

Дворецкая Елизавета Алексеевна

И Торвард изумленно вскрикнул — его широкий кожаный пояс с ножом и мечом, застегнутый на надежную серебряную пряжку, удержавшуюся даже в морских бурных волнах, вдруг расстегнулся сам собой и упал к его ногам. А девушка-альв звонко рассмеялась и метнулась в густую тень ельника, ее зеленый плащ мгновенно растворился меж качающихся еловых лап. Какой-то сильный порыв толкнул Торварда — за ней! Но он удержался на месте и только расхохотался. Он ждал от Квиттинга чудес. Но пока они были гораздо приятнее его ожиданий.

— Куда мы теперь

пойдем? — спросила Ингитора, когда они покончили с рыбой.

Испеченная в сырой глине несоленая рыба была совсем не той едой, к которой она привыкла, но сейчас и такая была хороша. Чтобы запить ее, им пришлось пойти к ручью, где эта рыба совсем недавно плавала. Здесь они и сидели на больших плоских валунах, собираясь с духом перед дальней дорогой. Коротких дорог для них на Квиттинге не существовало.

— А куда ты хочешь попасть? — спросил Торвард.

Они так и не стали рассказывать друг другу, кто они и откуда. Ингиторе очень хотелось расспросить, кто такой ее нежданный спутник, кому он служит, где живет, куда и откуда плыл, как оказался за бортом? Но она понимала, что за его ответами последуют расспросы. А ей равно не хотелось ни лгать, ни рассказывать ему правду о себе. И по спокойствию фьялля она заключила, что его такая взаимная сдержанность вполне устраивает.

— Я хочу попасть… — Ингитора задумалась, опустив руку в воду и наблюдая, как светлые струи сверкают в ее пальцах. — К людям.

— Люди бывают разные. И ты, я думаю, уже в этом убедилась. Я прав?

Торвард бросил на нее короткий понимающий взгляд. Один только обтрепанный подол когда-то дорогого богатого плаща сказал о пережитых превратностях гораздо больше, чем могла бы сама девушка.

— Еще как прав! — воскликнула Ингитора. — Ты сам не знаешь, насколько прав!

— Так к каким же людям ты хочешь попасть?

— В конце концов я хочу попасть в Эльвенэс. Так что сейчас мне хорошо бы оказаться поближе к Кларэльву. Там живёт Арнльот ярл и другие люди Хеймира конунга. Ты… — Ингитора помедлила, вопросительно посмотрела на своего спутника, как будто прикидывала, стоит ли обращаться к нему с просьбой. — Ты не хотел бы проводить меня туда? Я знаю, что в последнее время между нашим и вашим конунгом мало дружбы, но со мной тебе ничего не может грозить! — поспешно добавила она.

Торвард улыбнулся. Едва ли эта девушка на всем Квиттинге нашла бы другого человека, которому меньше подходила бы и эта просьба, и эта добавка к ней.

— Не сочти меня неучтивым, но мне нужно идти в другую сторону, — сказал он. — Ты помнишь, я еще там, на берегу говорил тебе, что у меня есть дело на Квиттинге.

— Я думала, ты первый из рода морских великанов, кто научился шутить! — ответила Ингитора, стараясь скрыть неприятное чувство от его отказа. Человек, такой сильный, умеющий ловить рыбу в ручье простым ножом на палке, был для нее весьма и весьма ценным, незаменимым спутником. Особенно если ему можно доверять. А этому фьяллю Ингитора доверяла, сама не зная почему. — Никто в здравом уме не скажет такого всерьез! — добавила она.

— А я сразу сказал тебе, что я не слишком-то в здравом уме. Не бойся, я не берсерк и не безумец, какими они обычно бывают, я не бью людей без причины и не разговариваю наяву с духами. Просто, понимаешь, когда у человека много лет есть важная цель, она в конце концов начинает повелевать им, как хозяин рабом. Она делается важнее всего. И собственного благополучия, и даже желания помочь девушке, — с улыбкой добавил Торвард, чтобы немного смягчить свои слова. Без этого они казались слишком высокопарными, а здесь ведь не пир в День Высокого Солнца или Середины Зимы, когда поднимаются кубки и провозглашаются обеты богам.

— Но к каждой цели должны вести разумные пути, — сказала Ингитора, серьезно глядя ему в глаза. Эти слова нашли отклик в ее душе, выразили ее собственные мысли и чувства. Разве не мысль о мести направляла ее дороги и привела в конце концов на этот бурый валун над чистым ручьем? — Должны быть средства. На пути к своей цели можно погибнуть со славой, но цель останется недостигнутой и будет смеяться над твоим курганом. Ты же не хочешь, чтобы Бергвид остался победителем?

Торварду хотелось протереть глаза, но он боялся хоть на миг оторвать взгляд от Ингиторы. Его наполняло самое детское чувство восторженного изумления. Неужели бывают на свете такие умные женщины? Женщины, способные с нескольких слов понять твою заветную мысль и продолжить так же ясно, как ты мог бы сам?

Хотя его воспитатель Рагнар был неплохого мнения о женщинах, Ормкель Неспящий Глаз значительно повлиял на взгляды Торварда.

— Нет, я не хочу, — согласился Торвард и пересел на тот же камень, где сидела Ингитора. Ему вдруг захотелось взять ее за руку и убедиться, что она ему не приснилась. И она уже казалась ему очень красивой — может ли не быть красивой девушка с такими глубокими умными глазами? — И у меня есть одно средство. Только оно… Оно сейчас далеко. Оно здесь, на Квиттинге. Я должен достать eго. И тогда у меня все получится. Я знаю. Боги обещали мне, что тогда получится.

— Это оружие? — спросила Ингитора. Она видела, что фьялль не шутит, а какое иное средство, кроме оружия, мужчины могут посчитать надежным?

— Да. Это меч. В нем заключена сила моего рода и тех сил, какие были им побеждены. Я должен его достать. Я и раньше пробовал, но… — Торвард запнулся, ему вовсе не хотелось вспоминать свои неудачи.

— Не выходило, — с пониманием подхватила Ингитора. — Это бывает. Всякому делу Норны назначили свой срок. Если не выходит — значит, срок еще не пришел.

— Но теперь он пришел! Ты понимаешь — пришел! — горячо воскликнул Торвард. Он сам не знал,откуда взялась в нем эта уверенность, но она вспыхнула пламенем и осветила все его существо, наполнила новой силой. — Теперь я смогу это сделать! Поэтому… понимаешь, я не могу пойти с тобой. Мне нужно к Медному Лесу.

— А мне совсем в другую сторону, — грустно сказала Ингитора. Они помолчали, глядя на бегущую воду. Им обоим не хотелось расставаться. Они оба чувствовали, что понимают друг друга, и оба достаточно повидали людей, чтобы знать, как редко встречается между ними настоящее понимание.