Осада
Шрифт:
Ситт-хатун проснулась после заката. Она вооружилась кинжалом, другой дала Анне. В постели они уложили подушки и прикрыли одеялом, изображая спящую, затем тихо вышли в соседнюю комнату, осторожно прикрыли дверь и уселись на постель Анны, ожидая. Ночь стояла безлунная, мрак был густым и плотным, и Ситт-хатун едва различала силуэт Анны, сидевшей в футе от нее. Суматошный гаремный шум постепенно утих, и тишина наступила такая, что Ситт-хатун слышала только свое дыхание и биение сердца. Она напряженно внимала, стараясь уловить малейший шорох.
Наконец из зала донеслось шарканье подошв — и снова повисла тишина. Ситт-хатун и Анна переглянулись.
— Проверь зал! — шепнула госпожа. — Может, это Иса.
Во тьме Анна встала, вытянула длинный тонкий нож, подошла к двери, выводившей в зал, и посмотрела в глазок. Вернулась и покачала головой — никого. Новый звук: из спальни Ситт-хатун донесся шорох ткани.
Анна подкралась к двери в спальню, заглянула в глазок и заспешила назад, к госпоже.
— Иса? — прошептала та.
Анна покачала головой.
В спальне грубый мужской голос выкрикнул на непонятном языке — гортанно, резко, коротко.
— В коридор для слуг! — шепнула Ситт-хатун, вставая и увлекая Анну за собой.
Она подвела Анну к стене, сдвинула рычажок, и открылся узкий темный проход. Обе скользнули внутрь, притворили дверь. Ситт-хатун потащила Анну за собой и услышала, как дверь в комнату служанки с грохотом распахнулась.
Госпожа ускорила шаг, двигаясь по памяти. Они достигли винтовой лестницы, ведшей в кухню гарема, и поспешили вниз.
Ситт-хатун замерла, не спустившись: посреди кухни стоял мужчина в черном, освещенный пламенем очага. В руке он держал длинный нож, нижнюю часть лица скрывал черный платок.
— Чи ва ла? [6] — спросил он осторожно.
Ситт-хатун не двинулась с места.
— Чи ва ла? — переспросил мужчина и шагнул вверх по лестнице.
Ситт-хатун повернулась бежать, но Анна остановила ее. Шепнула: «Ждите здесь!» Проскользнула мимо, бросилась вниз по лестнице. Завидев девушку, человек в черном остановился, а та лишь ускорила бег. Она нырнула под удар, прыгнула и врезала чужаку в живот. Они вместе рухнули в кухню, и незнакомец приземлился на спину — аж пол загудел, тогда как полька уже вскочила на грудь и вонзила нож. Затем для верности перерезала горло, встала и махнула рукой госпоже.
6
Кто идет? ( ит.)
Ситт-хатун повела Анну безопасным коридором во внутренний двор гарема. Она остановилась перед входом, проверяя, пуст ли тот, но, когда вышла из коридора, сильная мужская рука схватила ее. Ладонь легла на рот, мужчина притянул Ситт-хатун к себе. Та впилась в его ладонь, готовая завизжать.
— Тише! — прошептал мужчина в ухо. — Это я, Иса.
Он ослабил хватку, и Ситт-хатун обернулась взглянуть: округлое плоское лицо, бесстрастное и равнодушное, движения быстрые, уверенные, плавные. На спине — небольшой мешок, одет в убогий бурый балахон.
— Убийцы явились слишком рано, — сказал Иса. — У нас нет времени. Идите за мной.
Он провел ее вдоль края двора, затем они снова зашли в гарем, проследовав сквозь вереницу темных чуланов до комнаты без окон, со сдвинутым к стене ковром. В полу зияло отверстие люка. Иса взял со стены горящий факел и указал женщинам на люк.
— Поторопитесь! Через этот ход убийцы пробрались в гарем, и только он один не охраняется янычарами. Нужно успеть, пока они не вернулись.
Зайдя в подземный ход, Иса вытащил из заплечного мешка два балахона, похожих на тот, какой носил сам. Передал женщинам, приказал надеть поверх одежд. Потом он затрусил по туннелю. В лицо веяло влажной сыростью, пламя факела колебалось и мерцало. Стены были грубо высечены в камне, по ним стекала влага. Туннель плавно поднимался к поверхности и наверняка выводил к реке.
Они уже прошли несколько сот ярдов, когда услышали за спиной шаги и голоса, далеко разносившиеся по туннелю. Иса бросил факел на пол, загасил, и дальше они побрели, спотыкаясь в темноте. Звуки шагов сделались громче, вскоре стал заметным и слабый отблеск пламени факелов. Что-то скользнуло по боку Ситт-хатун и, стуча, запрыгало по полу впереди.
— Стрелы! — прошипел Иса. — Держитесь ближе к стене!
Впереди уже светлело — близился конец туннеля. Спустя несколько мгновений они выбрались на песчаный склон и побежали к речному берегу. Там стояла небольшая лодка, ее охраняли двое мужчин с мечами. Иса поспешил к ним, остановился в шаге и швырнул в лица белый порошок. Стражи выпустили мечи и, раздирая себе ногтями глаза и шеи, повалились наземь. Иса перешагнул через корчившиеся тела, ступил в лодку и подал знак женщинам: за мной! Те повиновались, Иса оттолкнулся от берега. Ситт-хатун оглянулась и увидела пятерых в черном, которые выбрались из туннеля, размахивали руками и вопили. В нос лодки, совсем рядом с Ситт-хатун, впилась стрела.
— Пригнись! — рявкнул Иса; над лодкой свистнули новые стрелы.
Несколькими мощными гребками он отогнал лодку от берега, и течение подхватило ее, понесло. Тогда Иса оставил весла и тоже лег на дно. Через пару минут стрел не стало, и все опасливо распрямились — лежать на дне лодки было очень неудобно. Иса снова взялся за весла, а женщины уселись ближе к носу.
— Ты ранена! — воскликнула Ситт-хатун, увидев, что одежда Анны пропиталась кровью.
— Госпожа, это не моя кровь.
— Ах, это человека в черном… ты же его убила. Где ты научилась так драться?
Анна пожала плечами.
— Родители умерли, когда я была маленькой. Пришлось привыкнуть стоять за себя.
Весенней ночью на реке было зябко, и женщины прижались друг к дружке на носу лодки, глядя на уплывавший султанский дворец — белокаменные стены, освещенные сотнями факелов.
— Когда снова ступим за эти стены, мы будем победителями, а Гульбехар содрогнется от страха, — негромко пообещала Ситт-хатун.