Оседлавший Бурю
Шрифт:
— Да, ситуация не из простых, не спорю. Но они еще узнают, из какого мы теста. Хью, кто-нибудь должен поскакать на разведку. Пусть не высовывается и на всякий случай скроет мундир под плащом.
— Да, сир, — ответил Галлиот, но не отвернулся, и Гэз заметил, что он чем-то обеспокоен.
— Что-то не так, Хью?
— Не понимаю, сир. Зачем нас убивать?
— Я уже не пытаюсь понять то, чем руководствуется преступный ум. Лорд Винтерборн дважды организовывал на меня покушения. Почему? Я не знаю. Теперь он решил добиться своего, перебив весь Эльдакрский полк. Надеюсь, когда-нибудь мне представится случай узнать причину такой ненависти.
— Он — Искупитель, — ответил Айбел Пирс. — Все они поганые собачьи дети. Их жестокости не нужны причины, она заключена в их душах. И рыцари Жертвы такие же. Всех их ненавижу.
— Хью, нам нужен разведчик, — напомнил Гэз. Галлиот повернул коня и поскакал вдоль колонны.
— Нет, Айбел, так не бывает, — мягко возразил Гэз Макон, когда Галлиот удалился. — У них наверняка есть причины, и они даже считают их вполне основательными. Я никогда не встречал злого человека, который считал бы себя злым. Мой отец — не лучше любого Искупителя. Но он рассмеется, если его в лицо назвать злодеем, и, наверное, заговорит о том, как темные дела ведут к благим целям.
— Мой отец никогда не сказал бы такого, — сказал Айбел Пирс. — Он был простым сапожником и добрым человеком, который за всю жизнь никому не причинил зла. Мама до сих пор проклинает тот день, когда к нам пришел Алтерит Шаддлер и убедил его выступить в защиту Мэв. Я держался тех же взглядов.
— Что же изменилось?
— Я до сих пор жалею о том, что случилось, сир. Когда все произошло, я был в Варингасе и еще месяц ничего не знал. Почему я успокоился? Сложно ответить. Отец всегда учил невзирая на последствия отстаивать то, к чему склоняется совесть. Он поступил именно так. Я жалею об этом и в то же время горжусь им. Когда-то я считал его слабым, только его смерть показала мне, как я не прав. Он был героем. Когда придет мой черед, надеюсь, я смогу поступить так же.
— Я думаю, в вашей семье это передается по наследству, Айбел.
— Надеюсь, что так, сир.
— Скачите, соберите своих людей. Потом мы обсудим остальные планы.
Айбел повернул коня, и дальше Гэз скакал один.
Бэрин Мэйси скакал во главе колонны. Тревога, вот уже две ночи не дававшая уснуть, не покидала его. Все, все было неправильно, и он знал это с самого начала. Если Макон и в самом деле задумал предательство, Эрис Велрой не стал бы назначать встречу в лесу, ночью, приказ пришел бы прямо от Винтерборна. Эльдакрский полк один из лучших в королевских войсках, Макон — храбрый и умный генерал.
Мэйси несколько раз встречал Макона и испытывал к нему искреннюю симпатию. Его окружал ореол простодушия, столь странный в сочетании со стратегическим складом ума. Нет, причина не в предательстве. Винтерборн ненавидел Макона и решил избавиться от него. И из-за этой нелепой ненависти теперь погибнут сотни верных солдат.
«И ты в это впутался», — сказал себе Мэйси.
С другой стороны, разве у него был выбор? За отказом немедленно последовала бы отставка, если не смерть. Винтерборн передал бы приказ другому генералу. Ничто бы не изменилось, и Макон с эльдакрцами все равно погибли бы.
Наконец Мэйси решил, что в спорах с самим собой нет смысла.
Быстрым галопом со стороны колонны к Мэйси приблизился всадник и отдал честь.
— Вам сообщение, сир, — сообщил он, протягивая запечатанное письмо. — Велено передать лично в руки.
Мэйси поблагодарил, и всадник повернул коня.
Генерал посмотрел на письмо. В тусклом лунном свете ему удалось разглядеть только оттиск печати Винтерборна на сургуче. Надпись над печатью была сделана таким мелким почерком, что Мэйси с трудом разобрал собственное имя. До рассвета оставалось меньше часа, и он сунул письмо в карман.
Велрой сказал, что после набега город займут Искупители. Значит, жителей будут пытать и сожгут. Мэйси вздохнул. Ему нравилась армейская жизнь. Только поступив на службу, он даже верил в то, что воюет за правое дело. Тогда он мечтал о храбрости, сплоченности и победах. Его фантазия возносилась так далеко, что он воображал, будто когда-нибудь добьется той же славы, в которой прежде купался Люден Макс.
Вместо этого его окружали крики изуродованных невинных и горы обгорелых трупов. Он понял, что в войне нет абсолютных величин, нет ни славных героев, ни бессердечных злодеев, есть просто люди, тысячи людей, сражающихся и умирающих за то, во что верят.
До сих пор так и было.
Бессердечные злодеи. Есть ли кто-нибудь бессердечнее Винтерборна и его Искупителей?
Мэйси понадеялся, что к его приходу Конран уже захватит город, а Гэзу Макону удается сбежать, избежав бойни и пушек.
— Избегай причинять зло, сынок, — говорил ему когда-то отец. — Оно несет в себе зерно саморазрушения.
Колонна въехала в лес. Начало светать.
Через двести ярдов Барин Мэйси натянул поводья, поднял руку, чтобы колонна остановилась, и достал из кармана письмо.
Записка была короткой: «Макон предупрежден и собирается перехватить вас в лесу. Сверните с дороги».
Мэйси перечитал ее дважды, тщательно сложил бумажку, положил ее обратно в карман и повернулся, осматривая кромку леса. У него пересохло во рту и бешено заколотилось сердце.
Не считая фырканья лошадей и скрипа седел все было тихо.
Воздух наполнился громом выстрелов и визгом пуль.
Кони, люди падали сотнями. В спину Мэйси попала пуля, он упал на шею коня, ухватившись за гриву. Генерал попытался подняться и вытащить пистолет, но вторая пуля вышибла его из седла.
Из леса показались всадники Гэза. Кто-то из улан успел вытащить пистолеты, но их зарубили, не дав выстрелить. Остальные уланы повернули лошадей и галопом поскакали обратно. Мэйси удалось отползти с дороги и сесть, прислонившись к дереву. Всадники Эльдакрского полка разметали перепуганных улан. Мэйси смотрел на происходящее в необычайном спокойствии, ощущая себя зрителем спектакля. Всадники атаковали с невероятным напором, но сохраняя железную дисциплину. Путь к отступлению остался открыт, одобрительно отметил он, и многие уланы повернули коней, в отчаянной попытке спастись.