Осел и морковка
Шрифт:
Эх, и как такого бросишь?! Ведь он дальше Валарена в одиночку носа не высовывал. Еще влипнет в какую-нибудь историю, а Армандо потом по гроб жизни будет чувствовать себя виноватым. Придется проводить парня хоть до Университета. Оставить его здесь было бы слишком жестоко.
— Хорошо, пойдем вместе, — сурово сказал он, — Только слушаться меня беспрекословно!
— Согласен, согласен, я обещаю и клянусь! — просиял в ответ парень.
Армандо таил сам от себя, что помощью Регису хотел вымолить у судьбы счастье с Диной.
После этого разговора Регис стал более открытым
Армандо усмехнулся. Он знал, что те, кто громче всех сейчас подпевает Доре, больнее всех ее будут бить, если она проиграет.
Уйти им удалось только после схода. Дора тянула резину как могла, прошла не одна декада, а две, пока все собрались. В сущности, сделать это раньше ничто не мешало, но ведьма потратила много времени и сил, чтобы обработать членов общины и уговорить их поддержать притязания ее дочери.
Армандо за это время извелся. Он каждую ночь пытался связаться с Диной. Ему почти всегда это удавалось, но вот полноценного ответа добиться не смог. Зато увидел странные образы: маленький старый хотеец в расшитом халатике, ослик, бегущий за висящей перед его носом морковкой, красивая девушка — хотейка в шелковых одеждах цвета морской волны. Что все это значило, он не понял, но надеялся догнать беглянку и узнать у нее лично.
Но для этого требовалось одно немаловажное условие: свобода. Так что день, когда его вызвали наконец на сход, стал для Армандо праздником. Он тщательно оделся, отметив, что немного поправился на здешних харчах, расчесал волосы поаккуратнее, чтобы производить благоприятное впечатление, потренировал перед зеркалом самые свои сногсшибательные улыбки и вышел в зал вслед за своими конвоирами.
Это было то же самое помещение, где две декады назад они праздновали. Но теперь тут были установлены скамьи, амфитеатром поднимающиеся почти под потолок, а в центре возвышался небольшой, разделенный надвое помост. На правой стороне стоял Арангел, рядом с ним сидела Дорилина, прижимающая к груди Симонетту. Напротив был установлен табурет для самого Армандо. Старейшинв со своими женами, как и следовало ожидать, расположились в первом ряду. Почти со всеми Армандо был знаком раньше, но сейчас они смотрели на него как на незнакомца. Только один решился выказать ему приязнь: открыто улыбнулся и помахал рукой. А Армандо, как на грех, не мог вспомнить его имени.
Наконец все собрались и сход начался. Армандо обвел глазами зал и подсчитал в уме. Больше ста человек, но меньше ста пятидесяти. По сути деревня, но деревня магов и ведьм. Мало шансов, что нравы здесь лучше, чем в обычной человеческой деревне. Так что у него есть все шансы как выиграть, так и проиграть.
Первым встал Арангел и сказал речь о том, что он много лет был справедлив к своим согражданам, а теперь ждет справедливости от них. Это явно был ритуал: старейшина отказывался от своего права судьи в деле собственной семьи. Затем встал еще один старейшина и по бумажке зачитал в чем суть дела. Девица Симонетта обвиняет пришлого мага Армандо Бастиана в том, что он переспал с ней, лишил невинности и не хочет жениться.
Народ радостно зашумел. Не похоже было, что все здесь готовы поддержать притязания Симонетты. Скорее наоборот. Армандо приосанился.
Сидевшая рядом со старейшиной немолодая, но очень представительная ведьма предложила для начала выслушать как Симонетту, так и Армандо. Пусть расскажут, как дело было. А чтобы исключить ложь или ментальное воздействие, во — первых, пусть родители Симонетты ее покинут на время, а затем пусть и мужчина, и девушка выпьют эликсир правды.
Сначала будет их рассказ, затем стороны могут задать друг другу вопросы. Любые. А сход послушает и решит кто прав, кто виноват.
Эта ведьма была Армандо незнакома. На празднике он ее не видел, это точно. Да и раньше с ней не сталкивался, но почувствовал исходящее от нее благожелательное внимание.
Дорилина метнула на ведьму испепеляющий взгляд, но спорить не решилась. Видно, у дамы были в руках такие козыри, которым она ничего не могла противопоставить. Она демонстративно поднялась и сошла с помоста впереди своего совершенно убитого мужа. Кажется, Арангел уже понял, что попал в ловушку интриги собственной жены и теперь не знает, что делать.
Принесли эликсир. Юные ведьмочки вынесли два пустых прозрачных бокала и бутылку темного стекла, запечатанную сургучом с оттиском Валаренского герба. Та самая незнакомая ведьма лично срезала печать, вытащила пробку, принюхалась и на ее лице разлилось спокойное удовлетворение. Кажется, никто зелье не подменил. Она своей рукой налила по глотку в каждый бокал и, не доверяя никому, сама вручила питье истице и ответчику.
Армандо низко поклонился, принимая эликсир из ее рук. Она же произнесла спокойно.
— Не бойся, мальчик, все обойдется. Я, Герментруда Сальская, сама варила это зелье и свидетельствую: оно не поддельное, а настоящее.
Герментруда Сальская! Легендарная ведьма — травница, создательница эликсира правды и еще многих других! Армандо думал, что ее уже давно нет в живых, он не знал, что она укрылась на Валарене. Почему-то это его успокоило. Сейчас он расскажет правду и будет свободен.
Маленькая Симонетта, стоя напротив, дрожала от ужаса. Еще бы! Ей было чего бояться.
Армандо выпил свое зелье первым и заговорил. Рассказал, что помнил. Немного, но все могли быть уверены: ни слова вранья. Эликсир правды не позволял произнести ложь: горло сжимало спазмом. Если упорствовать, можно было попросту задохнуться.
Следом за ним свой вариант событий изложила Симонетта. Пока ее несостоявшийся жених говорил, она собралась с духом и теперь тараторила как сорока.
Близко к истине, Армандо примерно так все себе и представлял. Решение о том, что Армандо нужно женить на Симонетте, Дорилина приняла сразу как только узнала, что маг сюда направляется. Проинструктировала дочь, а та, покорная воле маочки, этим инструкциям старательно следовала.