Осел и морковка
Шрифт:
Сначала она везде и всюду попадалась ему, чтобы привлечь внимание. Когда дело не выгорело, решено было ловить его на горячем. Для этого организовали праздник, хотя до него еще три месяца.
Во время застолья она подлила Армандо возбуждающее зелье, после которого могут быть провалы в памяти. Расторможенного парня удалось увести в в его собственную комнату, где он сделал свое дело, не очень соображая, что происходит. В постели называл Симонетту другим именем, что ее очень обидело. Каким? Она не помнит… Ой, нет, отлично помнит! Он называл
Приворот ей провести не удалось. Для этого ей нужны были прядь волос и капля крови, а она их взять не успела. Заснула, а проснулась, когда Армандо уже бодрствовал.
Понимая, что соврать не удастся, она валила все на мать. В ее речи то и дело попадалось: "Мама сказала, мама дала, мама велела, мама посоветовала…" Создавалось впечатление, что у девушки нет ни своих мыслей, ни желаний, ничего.
Усмехающаяся Герментруда вела допрос девицы.
Как она чувствует себя теперь?
Отлично. Сила пробудилась и теперь дело только за тем, чтобы завести себе мужчину.
А почему она настаивает на браке. Она любит ответчика?
Девица изо всех сил старалась сказать, что любит, но только хваталась за горло и синела от удушья. Наконец милосердная ведьма прекратила издевательство и сказала:
— Ну что ж, по — моему, дело ясное. Наша Дора хотела выдать дочку замуж за перспективного мага, в то время как он жениться не собирался. Для этого она пошла на противоправные действия. Закон общины запрещает принуждать как ведьм, так и магов. Мы все здесь свободные в своем выборе люди. А она попыталась принудить Армандо Бастиана с помощью зелий, действующих на сознание. Помнится, лет сто назад Дорилина сама же настаивала, что подобные зелья могут применяться только по решению совета старейшин и только к преступникам? Или не так записано в нашем уставе?
Тут все зашумели. Если до этого весь сход молча вслушивался в каждое слово, то теперь каждый спешил поделиться со всеми своим мнением. Похоже, Герментруде удалось повернуть ситуацию: сейчас обвиняли не его, а Дорилину.
Шум стих, как только поднялся один из старейшин:
— Уважаемая, мы пришли сюда, чтобы решить дело Армандо Бастиана. Давайте его уже решим, а затем перейдем к разбору поведения члена нашей общины.
Ведьма коварно улыбнулась:
— Хорошо, почтеннейший, прошу вас, озвучьте ваше решение дела Армандо Бастиана.
Старейшина поднял вверх руку и на его пальце блеснуло кольцо с кроваво — красным камнем.
— Армандо Бастиан невиновен и не обязан жениться на девице Симонетте. Та прошла инициацию по своей воле, но не спросив сознательного согласия мужчины. Последствия да падут на ее голову. Армандо Бастиан свободен.
В ответ на его слова камень в перстне полыхнул огнем и ему ответили камни, вделанные в герб Валарена, украшающий стену. А Армандо даже не подозревал, что там скрыт такой мощный артефакт.
— Решение признано справедливым, — объявила Герментруда, — Армандо, ты можешь идти, и ты, Симонетта, тоже. Теперь я хотела бы разобраться, как могло случиться, что одна из основательниц пошла против устава нашей общины и возомнила себя выше законов Валарена.
Помост исчез, а перед Армандо открылся проход из зала. К нему подошел Регис и радостно зашептал:
— Я был уверен! Нарочно притащил сюда бабушку, и видишь, как она все повернула! Против ее слова тут никто не пойдет.
— Герментруда твоя бабушка?
— Ага. Мамина мама. Она здесь самая умная и ее все всегда слушают. Только она старается ни во что не встревать, даже на сходы почти не ходит. Сегодня — первый раз за много лет. Идем скорее! Нам тут больше делать нечего.
Он потащил Армандо по проходу прочь из зала и привел его обратно в комнату.
— Собирайся. Свои вещи и еду я уже сложил, коней накормил, упряжь тоже готова. Пока суд да дело, мы с тобой будем уже далеко. Да не бойся, никто за нами не погонится. Бабушка выбила мне у матери разрешение учиться.
Он говорил, не останавливаясь, и заодно помогал Армандо складывать вещи. Тот и сам спешил поскорее отсюда убраться, но все же решил проверить, что Регис взял с собой. Опыт подсказывал: неопытный путешественник прихватит кучу всего ненужного, но забудет главное.
Армандо за столько лет скитаний навострился отличать нужное от лишнего, так что провел ревизию мешка своего товарища. К его удивлению, Регис уложил мешок с вещами почти идеально. Даже хоранные амулеты не забыл. А вот с едой промахнулся: забыл соль и сушеное мясо, зато взял продукты, которые не продержались бы в мешке и нескольких часов. Армандо составил ему список и погнал на кухню, а сам сел отдохнуть после треволнений схода и подумать. Куда могла направляться Дина?
Дверь слегка скрипнула. Он подумал, что вернулся Регис, и спросил недовольно:
— Какие-то трудности?
Ему ответил звучный голос Герментруды:
— Нет, у меня все в порядке, мальчик. А как у тебя? Надеюсь, ты удовлетворен решением?
Армандо вскочил.
— Да, вполне. Благодарю, прекрасная госпожа Герментруда, все было просто замечательно.
Дама величественно вплыла в комнату и, не дожидаясь приглашения, устроилась в кресле. Видно было: она в своем доме и в своем праве. Гость здесь он, Армандо.
— Ты не хочешь компенсации за свои страдания? Мог бы слупить с Доры что-нибудь ценное.
— Нет, спасибо. Мне бы скорее отправиться в путь.
Ты забираешь с собой моего внука Региса?
Маг пожал плечами. Он бы предпочел уехать один.
— Правильнее было бы сказать, что это он заставляет меня ехать с ним. Я не хотел этого. Но он сказал, что получил от вас разрешение…
— Да, я разрешила и жалею, что не сделала этого раньше. Детям нужно учиться, и не так, как их учат здесь. Мы слишком зациклились на отпоре внешнему миру, забывая, что мы всего лишь его малая часть. Так что поезжайте. Я даже дам вам денег.