Осень отчаяния
Шрифт:
Они с Тимом притащили несколько матов. Паша отошёл, включил запись. Аня покусывала губы, напряглась, упёрлась руками в ладони Тима. Тим медленно поднимал руки, потом снова досчитал до трёх и подбросил Аню вверх, но напульсник на её руке зацепился за палец Тима. Аня вскрикнула, неестественно вывернулась, а Тим попытался её поймать. Он потянулся следом за Аней, и в итоге они свалились на маты. Тим, правда, не рухнул на Аню, а завис на руках прямо над ней, лицом к лицу. Они замерли на пару
– Живая? – Тим быстро вскочил на ноги, протянул ей руку. – Всё нормально? Не ударилась?
Аня поднялась, неуверенно кивнула, потирала запястье. Напульсник порвался по шву и слетел, Аня подняла его и поджала губы:
– Я так и знала, что ничего не получится. Это страшно, – она опустила глаза.
– Не грусти, Ариель! Ты молодец! – Паша похлопал её по плечу, встретился с хмурым взглядом Тима. – Но на сегодня всё. Переодевайся, мы тебя подождём.
Аня была расстроена, молчала, шла понуро до самого метро. Когда они разошлись, Тим накинулся на Пашу:
– Паштет, блин, в который раз тебе говорю, не приплетай девчонок к нашим роликам! Я готов на любой трюк, но девчонок не трогай!
Похоже, Тим боялся за них больше, чем за себя. А Паша вдруг подумал, что надо бы уговорить Свету, у которой он брал форму, поснимать подобные поддержки и подбросы, она к этому привычная. Вдохновлённый идеями Паша тут же написал ей:
«Приду к вам в пятницу на тренировку, подтягивайтесь на полчасика пораньше и в форме. Готовьтесь стать звёздами!»
«Мы и так звёзды! Но я всех уговорю,» – и Света прислала подмигивающий смайл.
Глава 9. ТикТок раздора
А вечером Паша вдруг придумал новую идею для ролика. Подпись: «как входят в аудиторию обычные студенты», и все спокойненько заходят, рассаживаются. Следом: «Как заходит на пары Тим» – и тот с разбегу, перекувыркнувшись через себя, влетает в аудиторию, перепрыгивает через парты и плюхается на стул.
Тим ещё предложил снять версию: «Как заходит в аудиторию Паша» – и в этот момент запустить шарики, хлопушки, все аплодируют и свистят. Паша идею оценил:
– А я думал, в твоей башке нет ничего, кроме гимнастики!
И на следующий день они пришли в академию с шариками, Паша ещё купил клоунский нос и праздничный колпачок.
Снимали перед семинаром по анатомии, где была только их группа. Сняли быстро, ребята из группы охотно участвовали в Пашиных съёмках. Но убрать рассыпанный из хлопушек серпантин до прихода преподавательницы не успели. Она с любопытством посмотрела на шарики, и на Тима и Пашу, которые подметали пол:
– А что у нас за праздник?
– Паша пришёл! – хмыкнул кто-то.
– Отлично! – поддержала преподавательница
Паша страдальчески застонал, но поплёлся отвечать тему, с горем пополам сочинял и вспоминал, что переписывал у Тима, но ему всё равно поставили тройку.
После пары перед следующей лекцией Тим протянул Паше маленький подарочный пакетик:
– Отдай это Ане, скажи, что это от тебя в качестве благодарности за мучения и съёмки.
– А почему сам не отдашь?
– Не хочу всё усложнять.
– То есть ты её заманил на наши тренировки, помогаешь с отработкой техники, а поблагодарить за съёмку тебе влом?!
Паша приподнял брови и заглянул в пакет: там лежали жёлтые напульсники. Он хмыкнул. Тим есть Тим, его бзики и загоны, наверное, не лечатся.
Аня стояла у окошка в обществе девчонок из их группы, болтала с Машей. Паша подошёл к ним и протянул Ариель пакетик:
– Это тебе моральная компенсация за твои мучения с тем роликом. Спасибо!
– Я думала, что подвела вас, – Аня округлила глаза, но пакетик взяла и заглянула внутрь.
Ахнула и достала напульсники: яркие, жёлтые, фирменные. Округлила глаза ещё больше и широко улыбнулась – чуть не запрыгала от радости, кинулась к Паше на шею, а потом с восхищением проговорила:
– Спасибо! И Тиму передай спасибо! Мне на самом деле нравится снимать с вами ролики!
Аня глянула куда-то позади Паши, и он обернулся. Там, привалившись к стене, стоял Тим, смотрел на них, будто он и не в курсе происходящего. Когда Аня улыбнулась и помахала ему, он тоже чуть улыбнулся и приподнял ладонь.
– А если нравится, то пошли после пар снимем твою связку синхронно с Тимом, тем более ты сегодня опять цыплёночек!
– Супер! Я за! – обрадовалась Аня и стала натягивать напульсники.
Паша вернулся к одиноко стоящему Тиму:
– Почему мутишь с девчонками ты, а отдуваюсь за тебя я?!
Тот хмыкнул:
– С Аней я не мучу, поэтому не хочу, чтобы она подумала лишнего.
– Ну да, ну да! – Паша покивал и фыркнул. – Ты на неё так смотришь, что лишнего подумали уже все.
– Как я вообще оказался в такой ситуации?! – Тим перестал пялиться на Аню и потёр лоб, вздохнул. – Мне самому от этого хреново.
– В любовном треугольнике всегда всем больно. Это у треугольника углы колют, – хмыкнул Паша. – Хотя, если один угол тупой, двум другим становится ещё больнее.
– Думаешь, тупой угол – это я? Почему тогда мне тоже хреново?
– Девки тебя погубят, Тимоха. А больно, потому что ты разрываешься между ними. Хорошо, что Янка ни о чём не догадывается, это её убьёт.