Осень отчаяния
Шрифт:
– Я в художку ходила пять лет.
– Она ещё и рисует! – Паша расхохотался. – Сплошные таланты! Тимоха, ты просто обязан на ней жениться!
– Иди ты в жопу, Паштет! – и Тим резко спрыгнул, схватил куртку, показал Паше фак и побежал в сторону метро.
Аня тоже спрыгнула, нахмурилась, проводила взглядом Тима и посмотрела на Пашу:
– Что с ним? Я его чем-то обидела? Вы же собирались поснимать.
– Расстроился, что ничего не смыслит в сочетании цветов. Есть у него такой бзик, он немного двинутый на этой теме, – хмыкнул Паша. – Раз Тимоха убежал, давай, я тебя сфотографирую: яркий цыплёночек на фоне унылой осени, выйдет супер, но придётся распустить волосы…
У Тимохи
К вечерней тренировке Тим немного отошёл, был не такой взвинченный, даже поинтересовался, не обиделась ли Аня, что он так резко убежал. Но Пашу предупредил: за своднические фразы в следующий раз ему всечёт.
– Рядом с Ариель ты становишься очень нервным, – отозвался Паша.
– На хрена она вообще завела этот разговор про цвета?!
– Подкатывает к тебе, а ты не замечаешь.
– Всё я замечаю, – буркнул Тим. – Но меня это всё так напрягает.
– Ариель?!
– Она-то как раз и не напрягает, но лучше бы напрягала, – Тим вздохнул и поморщился.
А после тренировки они забежали в магазин за продуктами. Тим опять выискивал что-то в синей упаковке для Яны, а себе привычно схватил свою любимую пачку жёлтых эмэндемсок. Но когда выкладывал на ленту, вдруг задержал пачку в руках и выругался – ведь она была любимого цвета Ани.
Паша после ужина торчал на кухне с Тимом, пока Яна мыла голову, а это всегда затягивалось на два часа минимум, и Пашу порой раздражало, что Яна так долго занимает ванну. Сейчас он прогонял фотки Ариель через фотошоп и лайтрум. Тимоха сидел рядом, грыз орешки, заглядывал в монитор и напрягался так, будто Аня сидела рядом.
– Вот эта классно вышла! – вдруг улыбнулся Тим: на фото Аня опять висела вниз головой, зацепившись сгибом под коленями, длинные волосы почти доставали до земли и развевались на ветру, а она высунула язык и зажмурилась. – О, вот эта ещё огонь! Отправь ей сейчас, ей понравится.
– Что смотрите?! – подошла Яна, вытирая влажные волосы полотенцем.
– Я тебе чай сделал, – придвинул к ней кружку Тим. – Правда, он уже остыл.
Она уселась к нему на колени, обняла и заглянула в монитор Паши:
– Ух ты! Какие яркие фотки. Это ваша одногруппница?
– Ага, староста, – пояснил Паша.
– А можно я гляну? Надеюсь, там нет нюдсов, как ты любишь фоткать?! – усмехнулась она и покосилась на Пашу.
Он рассмеялся и повернул ноут к ней. Яна очень быстро перелистывала фотографии, их было не так много. А потом открылось фото, где Аня с Тимом сидели на турнике и оба смотрели на прижатые предплечья. С одной стороны ничего в этой фотке не было, но смотрелись они действительно классно: оба яркие и чем-то даже похожие.
Яна вперилась взглядом в монитор и сразу нахмурилась.
– На этом всё! – Паша натянул улыбку и пододвинул ноут к себе.
А Яна вдруг вырвалась из объятий Тима, даже руку резко отдёрнула, когда он пытался её удержать, голос её прозвучал сдавленно:
– Мне нужно волосы высушить.
Она ушла в комнату, и там зашумел фен. Тим закрыл лицо ладонями:
– Твою ж мать!
Глава 6. Посвящение
На следующих выходных Паша с Тимом поехали на посвящение в первокурсники, на спортивную турбазу. Всех студентов курса перемешали и распределили по командам. Смотрелись
Девчонки потянулись зажигать на танцполе, а Паша потащил Тимоху за территорию турбазы, потому что приметил по дороге в лесу заброшенное, уже хорошенько заросшее двухэтажное здание. Заброшка располагалась недалеко, метрах в ста от турбазы, поэтому до них долетала музыка и громкие выкрики игроков с площадок, и Паша продирался сквозь кусты и подпевал.
Паша обожал заброшенные здания, его вдохновляла эта эстетика – время не щадит ничего и никого. Особенно он любил добавить яркий, контрастный элемент на фон, чтобы серость и уныние оттеняли красоту. От любой развалины Паша приходил в восторг, аж внутри всё начинало ликовать и трепетать, в голове сразу рождались сюжеты и картинки, что и как можно снять, какой образ создать. Поэтому Паша так любил фотографировать – он перефотографировал наверное половину своих одноклассниц по всем близлежащим заброшкам Подмосковья, которые смог найти. А сколько они наснимали роликов с Тимом в заброшенных зданиях – Паше хватило бы наполнять ими контент на канале на полгода точно, но ему всегда было мало.
Словно наркоман он тянулся к любой развалине с телефоном и стабилизатором-моноподом наготове. А сейчас восторгу Паши не было предела – они добрались до полуразрушенного здания, заросшего мхом и бурьяном, на стенах которого не было живого места от граффити.
– Я б здесь жить остался! Красота! – радовался он находке. – Наверное, это мой рай!
Тим тем временем приглаживал поросль около стен, чтобы при прыжке не напороться ни на что, он ненавидел разбитые стёкла – ещё один его бзик. Если на заброшках было много осколков, приходилось либо их долго убирать, либо вообще не снимать.
Стекла не оказалось, но зато валялось куча кирпичей, Тим поднимал их и отбрасывал подальше. Паша режиссировал, а Тимоха не особо напрягался: сальтухи и кувырки выполнял элементарно, но смотрелся эффектно, особенно если к трюкам добавить скорость и прирождённую ловкость друга. Что Паше нравилось в съёмках с Тимом – тот всё выполнял беспрекословно и почти всегда с первого дубля: чего Паша только ни выдумывал, а друг уже был готов на любые эксперименты.
В этот раз Паша был безжалостен: они обснимали всю заброшку вдоль и поперёк, сняли порядка тридцати коротких роликов, Тим уже весь взмок, сбил себе об кирпичи пальцы, а его худи стало пыльно-оранжевым, но он явно был доволен собой.
– Ты в отличной форме! – Паша дал Тиму «пять» после последнего ролика, а тот принялся отряхивать руки и смотрел на свои грязные ладони.
– Пить хочу и пожрать бы чего раздобыть. Весь в грязи, как свинья. Пойду умоюсь. Мой рюкзак на турбазе остался, у меня там орехи есть, будешь?
– Я видел там у девчонок бутеры – к ним пойду, разживусь хавкой. Подтягивайся тогда.
Они разошлись. Несколько девчонок с курса и правда делали для всех бутерброды, и Паша наелся вдоволь, щедро рассыпая комплименты. У него уже вошло в привычку хвалить тех, кто его кормит, дабы в следующий раз прийти поживиться снова. А уж сказать девчонкам комплимент – это святое, они становились добрые и весёлые и с удовольствием подкармливали Пашу, и эта тактика редко давала сбои.