Осень сорок первого, или Возвращение осознанной необходимости
Шрифт:
— Да, пожалуйста, немного только. А я — Надежда Борискина, жена вот этого обалдуя, — она показала на Никиту, державшегося за ветку яблони.
— Никита, не падай, давай-ка я тебя здесь, возле жены усажу, — сказал Андрей, подхватывая под локоть Никиту, которого в последний момент подвела ненадежная опора и мягко опуская на скамейку. Впрочем, мгновенно заснувший Борискин начал сваливаться и со скамейки.
— Посадите уж его под дерево, пускай там посидит, ничего с ним не случится, земля сухая, — сказала Надежда, когда тело ее мужа так и не смогло
Михаил подхватил Никиту подмышки и усадил под яблоню на заботливо подложенный пиджак председателя.
— Собака у вас красивая, — сказала Надежда, отпив глоток вина и показывая рукой с бокалом в сторону мангала, — эрдельтерьер?
— Ага, красавчик, — заметил Михаил, разглядывая собаку. — Но это не наша собака. Впервые вижу ее. Может, соседская?
— Точно не соседская. Здесь такой ни у кого не водится, это точно. Я с детства по собакам с ума схожу, в округе каждую шавку знаю. Этот мальчик издалека прибежал, вон, в репьях весь.
Предмет обсуждения тем временем показывал чудеса выдержки и силы воли: сидя перед блюдом, на котором высилась куча готовых шашлыков, не сводил с мяса взгляда, но еду не трогал, хотя и истекал слюной.
— Там косточки остались? — спросил Михаил у Андрея. — Тащи сюда, животное покормить надо.
— Остались, сейчас принесу. Давай я ему супа еще налью, пусть похлебает.
Через пятнадцать минут сытый пес, избавленный от части репьев, со счастливой мордой дремал у ног Михаила, которого, очевидно, решил признать своим хозяином. Рядом, под яблоней, похрапывал председатель жилтоварищества товарищ Борискин.
— Себе собаку возьмете? — спросил Андрей Надежду, когда она засобирались домой и Михаил перевел Никиту в вертикальное положение.
— Куда мне? У меня двое есть, по двору бегают, да Борискин еще. А за этим псом ухаживать надо и ест он, небось, побольше моего. Не, такого не потяну. Никита, проспался? Давай, домой.
— Наденька, да я ведь, ты же знаешь, я готов всегда, — забормотал председатель.
— Иди уже, всегда готов, дома поговорим. Спасибо за угощение, мужчины, пойдем мы. Вы не серчайте на него. Так-то он хороший, работы не боится и получается у него всё. Опять же, с академиками этими ладит, а они тут как на подбор, люди непростые. Устает очень, да еще и голова у него, контузило его сильно в девятнадцатом, две недели без сознания лежал, думала, всё, кончился мой Никита., — и Надежда, подталкивая мужа, пошла к калитке.
— Надежда, подождите секундочку, пожалуйста! — Михаил остановил ее. — Никита, ты иди, сейчас жена догонит тебя.
Никита, пошатываясь, пошел вдоль улицы.
— Вы что-то хотели, Михаил?
— Да мелочь, в принципе. Вы, пожалуйста, следите за Никитой. Нельзя ему пить. Если бы знал, не наливал бы. Очень уж чудные вещи про войну он говорит во хмелю. Я, знаете, особо не прислушивался, но люди разные встречаются, нафантазируют невесть что, а потом неприятности. Вы же понимаете. А мужик он хороший.
—
— Я не прислушивался, честное слово. Но Вы уж за ним присматривайте. Спасибо еще раз за компанию, — Михаил кивнул и вернулся к Андрею, ждавшему его в саду за домом.
— Вам спасибо, — сказала ему вслед Борискина и пошла догонять мужа.
— Что с собакой делать? — спросил Андрей. — Хорошая ведь псина, жалко.
— В принципе, порода неприхотливая, кормить чем угодно можно. Пускай у нас живет пока.
— Эй, тебя как зовут? — спросил он у поднявшего голову пса. — Не признаешься? Ну, Шариком или Барбосом тебя точно не зовут, порода не та, так? — Собака подняла голову и помотала ею.
— Да он разговаривать не хочет только потому, чтобы его работать не заставили, — засмеялся Андрей.
— А то, пес умный, сразу видно. И воспитанный. Ты вон целую кучу шашлыков ему под нос сунул, а он без спросу не взял, хоть и голодный Не всякий человек так сможет. Ладно, не стану усложнять себе и тебе жизнь. Рексом будешь?
Безымянный пока пес на секунду замер, потом посмотрел на Михаила и отрицающе мотнул головой.
— Шариком не хочешь, Рексом не хочешь. Как же тебя зовут-то?
Эрдельтерьер, не отрывая от Михаила взгляда, помахивал скрученным хвостом.
— Бублик он, что думать, посмотри на хвост, — внес предложение Андрей.
И получил в ответ благодарный лай.
— Ну вот, имя узнали. Ладно, Бублик, на постой определяю тебя в дом, коврик найдем, гулять в сад, без причины никого не трогать, даже кошек. Согласен? Тогда пойдем, покажу спальное место, — и не оглядываясь, Михаил пошел в дом. Бублик потрусил за ним.
От калитки послышался Настин голос:
— Эй, есть кто живой? Мы приехали!
— Сюда идите! — крикнул Андрей. — Мы в саду.
Из-за угла вышли Настя, ее тетя Дарья и незнакомая Андрею женщина, которую Настя держала за руку.
— Вот, дядя Андрей, познакомься, это моя мама, Елена Сергеевна, приехала сегодня наконец-то.
При взгляде на нее у Андрея пересохло во рту. Он почувствовал себя пятнадцатилетним пацаном, у которого от смущения пропали все слова. Вроде ничего особенного в ее внешности не наблюдалось: среднего роста, стройная, русоволосая, с широко раскрытыми серыми глазами, на лице практически никакой косметики, только губы немного подкрашены, слегка за тридцать.
— Здравствуйте, Елена Сергеевна, — наконец, выдавил он из себя. — Очень рад встрече, вот, очень рад, располагайтесь.
«Что я несу?» — подумал он. — «Надо что-то делать»
— Вы подождите, я сейчас, — сказал он, вытирая внезапно вспотевшие ладони о брюки и почти побежал в дом.
Михаил уже устроил Бублика на коврик у двери.
— Глянь, тут вроде не дует, — сказал он, — здесь пусть спит.
— Там, это, девчонки приехали, — сказал Андрей.
— Ну и хорошо. Шашлыки не остыли еще. Сейчас покормим их.