Осень в Кёнигсберге
Шрифт:
– Если хочешь, чтобы я осталась - дай с ней поговорю!
– Злата, солнышко, – попытался обнять; вырываюсь, визжу, кричу, нервно трясясь от злости и боли. – Это просто коллега! Нам просто по пути ехать!
– Давай мобильный, или это – конец!
Нырнул в карман, достал телефон и, секунду помешкав, протянул мне.
– Ира.
Выхватила, выдрала из его руки аппарат и нервно начала тыкать по кнопкам.
Ждал, молча, ждал, наблюдая за каждым моим движением, следя за каждой эмоцией...
–
– Да, да.Я вас понимаю, - нервно, торопко заговорила та, едва пришла в себя после моей нападки, - … сама была замужем.Больше звонить не буду.
… говорил, что больше ее не подвозил.
Счастлива? Счастлива! Конечно, счастлива… была.
Была.
***
Все это резко, в тот, черный день, оказалось прошлым.
Наступила очередная «осень» - и жизнь отвесила вторую оплеуху…
– Ты - хорошая жена, но мне с тобой скучно.
Пытался то ли оправдаться, то ли еще глубже загнать нож в сердце.
И так, раздавленная депрессией, осознанием того, что нужно что-то менять, что-то решать в этой жизни,что деньги сами не вырастут, и их нужно зарабатывать, я едва дышала.
И пусть люблю юриспруденцию, пусть она давалась мне легко, с каждым днем все больше понимала, что это не мое. Ведь ради того, чтобы данной профессиейдостойнозарабатывать, чего-то нормального достигнуть, нужно иметь твердый, холодный, расчетливый, лицемерный характер.
А меняться я не хотела…
Очередные проблемы дома у матери и отчима, болезнь бабули (приступ инфаркта) - всё это вынудило занять денег у Алеши и свекрови.
Странное реверс-дежавю, не имеющее в себе повтора: когда мой отчим помогал Алексею покупать машину, все было так, словно и нужно, естественно, без обязательств. А когда вопрос выросс другой стороны, ко мне пришло великое прозрение…
И во всем этом потоке страха, переживаний и безвыходности, я стала еще больше угасать.
И тут ты… открываешь дверь, неспешные, врастяжку, полные сомнений и нервозности, шаги в комнату. Застыл на мгновение, взгляд на меня, не касаясь глаз.
– Я от тебя ухожу.
… не верю, отрицаю, пропускаю мимо ушей. И пусть поддаюсь на игру, веду разговор, не понимаю, что всё уже решено… и кончено.
– И с чего так вдруг? Тебя что-то не устраивает?
– Нет. Просто…
– Просто что?
– Злата. Давай не будем, - раздраженно скривился.
– Что не будем? Леша! Как это не будем?
– Зачем весь этот крик? Эти разборки? Давай расстанемся, как нормальные люди.
(болезненная пауза)
– Я, просто, хочу понять, что сделала не так.
– Ты здесь непричем… Ты - хорошая жена,но
… мне с тобой скучно.
(оцепенела; слова застряли в горле, так и не коснувшись языка;
тягучие мгновения – отойти от шока)
– Скучно?
(едва слышно повторила;
внутри обида вдруг взорвалась бурлящей кислотой злости)
Скучно?!! Да?!!
(руки нервно сжались в кулаки, и готова была зубами вцепиться в ублюдка)
– Да, Злата! Да! Скучно!
Прошла любовь, завяли помидоры.
Удар в сердце…
В глазах потемнело. Замерла, не дыша.
Заезженная фраза ужалила больнее пощечины.
Неужели… за все то время, что прожили вместе, в такой момент я недостойна искренности, чувственности? Правды.
– Леша, - собираю остатки жизни по телу; стиснув зубы от боли, перевожу на него взгляд, боясь коснуться глаз. – Леша… у тебя кто-то есть?
Едва заметно вздрогнул. Застыл.
Промолчал.
– Леша… прошу…
– Н-нет.
– Пожалуйста…, - едва сдержалась от писка; слезы новой волной сорвались с глаз и спешно покатилисьпо пылающим щекам вниз, покидая больной, жгучий внутренний ад. – Скажи… Кто она? Как ее зовут?
– Нету, Злата. Никого.
– Тогда почему?
– Я же уже сказал.
– Ну, не верю тебе! Не верю! Ты хоть сам себя слышишь? В чем моя вина? В чем? Что я все время посвящала тебе? Наплевала на свою жизнь, на себя, а ты
– Катя.
Выстрел.
Упала душа в пятки
… и захолонула.
Глаза приросли к его лицу, руки рухнули вниз, все внутризанемело.
А затем, спустя секунды прозрения,болезненный
ком металлическими шипами в груди стал нервически ерзать, раздирая сердце на ошметки. Хотелось завыть, дико завыть, да только забылось, как дышится.
Умерла. В тот миг, казалось, я умерла.
Молчишь. Растерялся, ждешь продолжения. Моих слов, действий.
Секунды стекали в минуты… прежде, чем нашла в себе силы пошевелиться.
– Кх-кто она? – хрипит горло. Язык едва ворочается.
– С работы.
…
Не знаю, сколько еще должно пройти времени, чтобы вспоминая этот момент, не сжималось от боли сердце,… чтобызверь обиды не драл до крови когтями душу.
Всё в прошлом. Всё. И даже на мгновение ничего не хочу вернуть обратно.
Забыть. Замазать. Уничтожить, да… невозможно.