Осенние озера (Вторая книга стихов)

Кузмин Михаил Алексеевич

Сентябрь 1910

2

Боги, что за противный дождь!

Боги, что за противный дождь! День и ночь он идет, гулко стуча в окно. Так, пожалуй, мне долго ждать, Чтобы крошка Фотис в садик ко мне пришла. Страшно ноги смочить в дожде, Чистой туники жаль, жаль заплетенных кос. Можно ль мне на нее роптать: Дева — нежный цветок, так ей пристало быть. Я — мужчина, не хрупкий я, Что на воду смотреть? Туч ли бояться мне? Плащ свой серый накину вмиг, В дом Фотис постучусь, будто пришлец чужой. То-то смеху и резвых игр, Как узнает меня, кудри откроет мне! Что, взял, гадкий, ты, гадкий дождь? Разве я не хитрец? кто не хитер в любви? Стукнул в двери моей Фотис — Мать мне открыла дверь, старую хмуря бровь. «Будет дома сидеть Фотис, — В сад к подруге пошла: разве ей страшен дождь?»

Январь 1909

3

Что

морочишь меня, скрывшись в лесных холмах?

Что морочишь меня, скрывшись в лесных холмах? Нимфой горных пустынь тщетно дразня меня? Знаю я хорошо, это ведь голос твой; Ты ответы даешь нежным словам моим. Я «люблю» закричу, ты мне «люблю» в ответ; Я «навек» повторю, ты повторишь «навек»; Но лишь только скажу в сладкой надежде «твой» — Ты мне «твой» же назад с легким зефиром шлешь. Все холмы обыскал, все обыскал леса, Чтоб шалунью найти и услыхать: «Твоя». Тщетны поиски все; бедный безумец я, Что в бесплодной мечте с эхом беседу вел.

Январь 1909

4

ГЕРО

Тщетно жечь огонь на высокой башне, Тщетно взор вперять в темноту ночную, Тщетно косы плесть, умащаться нардом, Бедная Геро! Слышишь вихря свист? слышишь волн стенанье? Грозен черный мрак, распростерт над морем. Что белеет там средь зыбей бездонных — Пена иль милый? «Он придет, клянусь, мой пловец бесстрашный! Сколько раз Леандр на огонь условный, К зимним глух волнам, рассекал рукою Глубь Геллеспонта!» Он придет не сам, но, волной влекомый, Узришь труп его на песке прибрежном: Бледен милый лик, разметались кудри, Очи сомкнулись. Звонче плач начни, горемыка Геро, Грудь рыданьем рви — и заропщут горы, Вторя крику мук и протяжным воплям Эхом послушным. «Меркни, белый свет, угасай ты, солнце! Ты желтей, трава, опадайте, листья: Сгибнул нежный цвет, драгоценный жемчуг Морем погублен! Как мне жить теперь, раз его не стало? Что мне жизнь и свет? безутешна мука! Ах, достался мне не живой любовник, — Я же — живая! Я лобзанье дам, но не ждать ответа; Я на грудь склонюсь — не трепещет сердце, Крикну с воплем я: „Пробудись, о милый!“ — Он не услышит! Лейся, жизнь моя, в поцелуях скорбных! Током страстных слез истекай, о сердце! В мой последний час нацелуюсь вволю С бледным Леандром!»

Март 1909

5

В тенистой роще безмятежно

В тенистой роще безмятежно Спал отрок милый и нагой; Он улыбался слишком нежно, О камень опершись ногой. Я на него смотрел прилежно И думал: «Как любовь, ты мил!» Он улыбался слишком нежно, — Зачем его я разбудил? Его рабом стать неизбежно Мне рок прекрасный начертал; Он улыбался слишком нежно, — Я, взявши рабство, не роптал.

1908

6

В СТАРЫЕ ГОДЫ

Подслушанные вздохи о детстве, когда трава была зеленее, солнце казалось ярче сквозь тюлевый полог кровати и когда, просыпаясь, слышал ласковый голос ворчливой няни; когда в дождливые праздники вместо Летнего сада водили смотреть в галереи сраженья, сельские пейзажи и семейные портреты; когда летом уезжали в деревни, где круглолицые девушки работали на полях, на гумне, в амбарах и качались на качелях с простою и милой грацией, когда комнаты были тихи, мирны, уютны, одинокие читальщики сидели спиною к окнам в серые, зимние дни, а собака сторожила напротив, смотря умильно, как те, мечтая, откладывали недочитанной книгу; семейные собранья офицеров, дам и господ, лицеистов в коротких куртках и мальчиков в длинных рубашках, когда сидели на твердых диванах, а самовар пел на другом столе; луч солнца из соседней комнаты сквозь дверь на вощеном полу; милые, рощи, поля, дома, милые, знакомые, ушедшие лица — очарование прошлых вещей, — вы — дороги, как подслушанные вздохи о детстве, когда трава была зеленее, солнце казалось ярче сквозь тюлевый полог кровати.

Сентябрь 1907

7

ТРОИЦЫН ДЕНЬ

Пела труба; солдаты ложились

спать; Тихи были сады с просторными домами. Куда я пошла, не спросила мать, А я сказала, что иду за цветами. У берега качалась лодка. Хватит ли денег? боюсь опоздать! Матрос сказал мне: «Садись, красотка, Свезу и даром, — велишь подать?» Теперь уж близко, скорей, скорее! Милая звезда, погибнуть не дай! Ты с каждой минутою все зеленее, Крепче, крепче мне помогай! Вот и подъезд. Неужели опоздала? Глупое сердце, в грудь не бей! Слышались скрипки из окон зала, В дверях смеялся высокий лакей. Но вот показались рыжие лошадки… Зачем, зачем он так хорош? Зачем эти минуты так горьки и сладки И меня бросает то в жар, то в дрожь? Вышел из экипажа… легка походка, Прошел, не глядя, шпорами звеня. Верная звезда, верная лодка, Вы и сегодня не обманули меня! Дома все спят, трещит лампадка. Утром вставать будет такая лень! Цветов я не достала, — это, конечно, гадко; Без цветов придется встретить Троицын день.

Февраль 1911

8

Чем ты, луг зеленый, зелен

Чем ты, луг зеленый, зелен, Весенними ль травами? Чем ты, мед янтарный, хмелен: Какими отравами? Кем ты, путь мой дальний, велен: Судьбами ль правыми? Луг зеленый зеленится Под острыми косами; Меду сладкому смеситься Со скорбными росами; В путь идет со мной девица Ногами босыми. Кто о луге новом бредит, Тот в свете находится; Меду нового нацедит Ему Богородица; С кем незримый всадник едет, Тот верно водится.

Июль 1909

9

Солнцем залит сад зеленый…

Солнцем залит сад зеленый… Еле дышишь, еле видишь… Рой вверху жужжит пчелиный… Где-то стук копыт услышишь… Едет всадник в сад зеленый… Юный всадник, ты — влюбленный, — Сердцем тотчас узнаю я: Есть на сердце знак единый. Розу алую целуя, Гостя встречу я, влюбленный. Едет «в солнце облеченный»; Если б знал он, если б ведал! Вспомни, братец голубиный, Имя прежнее не предал? Что ж молчишь ты, облеченный? У калитки затворенной Повод бросил, бросил стремя… О, побудь хоть миг единый! Знаешь сам: летуче время, — Нет калитки затворенной. Я, любовью утомленный, К сердцу всадника прижмуся… Опустился рой пчелиный!.. Ты покой найдешь, клянуся! Знойным полднем утомленный.

Февраль 1909

10

ПАСХА

У Спаса у Евфимия Звонят в колокола. Причастен светлой схиме я, Когда весна пришла. Сквозь зелени веселые Луга видны давно, Смотрю на лес и села я Чрез узкое окно. Минуло время страдное, И в путь пора, пора! Звучит мне весть отрадная От ночи до утра. Престали быть мы сирыми, Опять Христос меж нас, — Победными стихирами Гремит воскресный глас. О братья возлюбленная, Ведите вы меня Туда, где обновленная Чернеется земля. Ах, небо, небо синее! Ах, прежняя любовь! Не доживу до инея, Лишь там сойдемся вновь! Сойду не с погребальными Я песнями во гроб: С канонами пасхальными Украсит венчик лоб. Скрещу я руки радостно, Взгляну на вешний лес И благостно и сладостно Скажу: «Христос Воскрес!»

Март 1910

X

193–199. СТИХОТВОРЕНИЯ НА СЛУЧАЙ

1

Одна звезда тебе над колыбелью

С. Ауслендеру

Одна звезда тебе над колыбелью Цвела и над моей цвела весной. Два языка даны душе одной: Моя печаль поет твоей свирелью. Ты, как Челлини, жаден к рукоделью, Весну Тосканы сладко возродил. Печальный отрок, горестен и мил, Бредешь в полях, вотще ища забавы. Венки из трав, исполненных отравы, Сплетаешь нежно с дремлющих могил. Я помню вновь весны веселый трепет, Когда мне видятся твои черты. Не тот же ль хмель почуешь скоро ты, Пройдя шагов несмелых первый лепет? Взлетишь, взлетишь, как непокорный стрепет! Любви чужой прилежный ученик, К земле другой так набожно приник, Слова твои так сладостно правдивы, Что, мнится, вот под северные ивы Перенесешь живительный родник.