Осенние озера (Вторая книга стихов)

Кузмин Михаил Алексеевич

1908

2

АКРОСТИХ

В. Я. Брюсову

Валы стремят свой яростный прибой, А скалы все стоят неколебимо. Летит орел, прицелов жалких мимо, Едва ли кто ему прикажет: «Стой!» Разящий меч готов на грозный бой, И зов трубы звучит неутомимо. Ютясь в тени, шипит непримиримо Бессильный хор врагов, презрен тобой. Ретивый конь взрывает прах копытом. Юродствуй, раб, позоря Букефала! Следи, казнясь, за подвигом открытым! О, лет царя! как яро прозвучала В

годах, веках труба немолчной славы! У ног враги — безгласны и безглавы.

1908

3

ОТВЕТНЫЙ СОНЕТ

Ю. Н. Верховскому

Ау, мой друг, припомни вместе с «башней» Еще меня, кому не чужды «Оры». Бывало, гость, я пел здесь до авроры, Теперь же стал певуньею всегдашней, Наверно, стал наглей я и бесстрашней, Что смел вступить в содружеские хоры, — Так пес дворной, забравшись в гончих своры, Летит стрелой, чтоб не узнали шашней. А впрочем, нет: в теперешних напевах Я — чист и строг, хоть и чужда мне мрачность И сам в себе не вижу иноверца, — Но присмирел проказник в правых гневах, И флер покрыл опасную прозрачность, Чтоб не смущать доверчивого сердца.

Август 1909

4

НАДПИСЬ НА КНИГЕ

Н. С. Гумилеву

Манон Леско, влюбленный завсегдатай Твоих времен, я мыслию крылатой Искал вотще исчезнувших забав, И образ твой, прелестен и лукав, Меня водил — изменчивый вожатый. И с грацией манерно-угловатой Сказала ты: «Пойми любви устав, Прочтя роман, где ясен милый нрав Манон Леско: От первых слов в таверне вороватой Прошла верна, то нищей, то богатой, До той поры, когда, без сил упав В песок чужой, вдали родимых трав, Была зарыта шпагой, не лопатой Манон Леско!»

Август 1909

5

Певцу ли розы принесу

Вяч. Ив. Иванову

Певцу ли розы принесу Цветов царицу? В каком саду, в каком лесу Сберу кошницу? Мои укромные поля В день именинный Сей цвет семейства миндаля Дарят невинный. Но розы уменьшенный вид, Хоть небогатый, Гласит: «Два дня — и прилетит Весны глашатай». Но помни: позднею порой В сентябрьской стуже Он принесет наряд второй, Ничуть не хуже.

Март 1911

6

Увы, любви своей не скрою

С. Соловьеву

Увы, любви своей не скрою: Видна по тысяче примет. Я слышу голос за горою — Моей тоске звучит ответ. Осенней, желтою порою Весна повеет на лугах. Я слышу голос за горою: Какой привет в его словах! Забудешь Мирту, встретишь Хлою, Не для тебя печаль могил. Я слышу голос за горою: Поет далеко, близко — мил.

1908

7

Петь начну я в нежном тоне

В. К. Шварсалон

Петь начну я в нежном тоне, Раз я к Мейстеру попал. Шлет привет его Миньоне, Кто избегнул злых опал. Кров нашел бездомный странник После жизни кочевой; Уж не странник, не изгнанник, Я от счастья сам не свой. Отдал вольной жизни дань я, Но пред радостным концом В дверь таинственного зданья Робким я стучусь жильцом. Две жены на башне тайной Правят верно мерный ход, Где, пришелец не случайный, Я отру дорожний пот. Будто рыцарские дамы Вышивают синий шарф И готовят орифламмы Под напевы звучных арф. Синий цвет подходит к шарфу, И равна в вас благодать, Как, в одной признавши Марфу, В Вас Марии не узнать? То Мария, то Миньона, Антигона вы всегда, — Заревого небосклона Засветившая звезда.

1909

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I

200–229. ВЕНОК ВЕСЕН (ГАЗЭЛЫ)

1

Чье-то имя мы услышим в пути весеннем?

Чье-то имя мы услышим в пути весеннем? В книжку сердца что напишем в пути весеннем? Мы не вазы с нардом сладким в подвале темном: Не пристало спать по нишам в пути весеннем. Бег реки, ручьев стремленье кружит быстрее, Будто стало все дервишем в пути весеннем. Опьянен я светлой рощей, горами, долом И травой по плоским крышам в пути весеннем! Звонче голос, бег быстрее, любовной пляски Не утишим, не утишим в пути весеннем! Поводырь слепой слепого, любовь слепая, Лишь тобою мы и дышим в пути весеннем!

2

Ведет по небу золотая вязь имя любимое

Ведет по небу золотая вязь имя любимое. Шепчу я, ночью долгою томясь, имя любимое. На площадь выйдя, громко я скажу, все пускай слушают, Любви глашатай, крикну, не стыдясь, имя любимое. Пускай в темницу буду заточен, славить мне песнями Не может запретить жестокий князь имя любимое. Две буквы я посею на гряде желтой настурцией, Чтоб все смотрели, набожно дивясь, имя любимое. Пусть рук и языка меня лишат — томными вздохами Скажу, как наша неразрывна связь, имя любимое!

3

Кто видел Мекку и Медину — блажен!

Кто видел Мекку и Медину — блажен! Без страха встретивший кончину — блажен! Кто знает тайну скрытых кладов, волшебств, Кто счастьем равен Аладину — блажен! И ты, презревший прелесть злата, почет И взявший нищего корзину, — блажен! И тот, кому легка молитва, сладка, Как в час вечерний муэдзину, — блажен! А я, смотря в очей озера, в сад нег И алых уст беря малину, — блажен!

4

Нам рожденье и кончину — все дает Владыка неба

Нам рожденье и кончину — все дает Владыка неба. Жабе голос, цвет жасмину — все дает Владыка неба. Летом жар, цветы весною, гроздья осенью румяной И в горах снегов лавину — все дает Владыка неба. И барыш, и разоренье, путь счастливый, смерть в дороге, Власть царей и паутину — все дает Владыка неба. Кравчим блеск очей лукавых, мудрецам седин почтенье, Стройной стан, горбунье спину — все дает Владыка неба. Башни тюрем, бег Евфрата, стены скал, пустынь просторы, И куда я глаз ни кину — все дает Владыка неба! Мне на долю — плен улыбок, трубы встреч, разлуки зурны, Не кляну свою судьбину: все дает Владыка неба.