ОСЕННИЙ ЛИС
Шрифт:
– Мухоморы-то на хрена брал, дурило гороховое?!
– Так не красные же, а розовые! Сколь помню себя, всегда собирал. Вкусные…
Жуга мысленно застонал. С этими грибами вечная проблема. Розовые мухоморы и вправду кое-где, и в том числе в немецких землях почему-то завсегда без яда, а в других местах обычно попадаются отравные. Но не обьяснять же это монаху сейчас.
– Чего им, туркам, надо-то от нас? – меж тем спросил Бертольд. Ранние комары вились над ним толкучим дымным облачком.
– Хотят, чтоб я им здешние дороги показал, а после,
– И что же делать?
Жуга пожал плечами.
– Попробуем бежать.
– Как? Как бежать, когда тут этакая морда…
– Посмотрим. Вы мне только не мешайте.
Прошло не меньше получаса, прежде чем Жуга откинулся обратно и глухо выругался сквозь стиснутые зубы.
– Черт… Не получается. – Он помотал кудлатой головой, с трудом поднял ко лбу связанные руки и вытер пот. – Как будто не пускает что-то. Развернуться не дает.
– Эх ты, а еще ведун называется… – в сердцах бросил брат Бертольд, поднял взгляд и осекся. – Ой…
* * *
Комар был размером с хорошего воробья, и крыльями уж не жужжал, но еле слышно хлопал, звук походил на трепет листьев у осины на ветру. И всюду над уснувшим лагерем порхали эти страшные и непонятные в своем громадье комары-кошмары. «Мошкары!» – мелькнула глупая в своей игре словами мысль. А турки продолжали спать, как ни в чем не бывало, и даже часовой, похоже, ничего пока не заметил.
– Матерь божья! – пробормотал Бертольд. – Жуга! Это откуда? Это чего?!
В голосе его слышались панические нотки.
Жуга, казалось, и сам был изрядно ошарашен.
– Ничего не понимаю, – он нахмурился. – Может быть, цвет…
Договорить он не успел. Трава зашевелилась, и вынырнувшая из нее безмолвная фигура заставила его прикусить язык. С таким же молчаливым удивлением травник смотрел, как возникший в руках лазутчика нож рассек стягивающие их ремни. Жуга поднял взгляд. На краткий миг свет луны вычертил профиль их нежданного спасителя, и Шварц не сдержал приглушенного возгласа.
– Золтан!
– Ш-шш… – Темный силуэт мага исчез также бесшумно, как и появился. «Ползите к дороге!» – послышалось из травы, где, казалось бы и мышке негде было спрятаться.
– Вещи бы забрать, – Бертольд облизал пересохшие губы.
– Дело, – кивнул Милан и пояснил: – Леса кругом, а в деревнях, поди, уж не осталось ничего. Вот только, разве их найдешь сейчас? Жуга, тебе там не видно, а?
Жуга помедлил в нерешительности, оглянулся. В темноте он видел едва ли не лучше, чем днем, и потому первым заметил брошеную турками под деревом поклажу.
– Там, – он указал рукой и поспешно прижался к земле: поблизости замаячил часовой. Шаг, другой… Жуга напрягся, готовясь к прыжку, когда вдруг из травы блеснула молния меча, и турок захрипел, царапая распоротое горло.
И тут же встрепенулся, почуяв беду, чей-то привязанный к дереву конь.
Дело было сделано. Лагерь пробудился. Забряцала сталь, донеслись отрывистые возгласы команды. Вспыхнули угли костра.
Жуга
– Бежим!
Милан и Шварц сломя голову бросились к кустам, причем, монах схватил таки мешок. Из темноты на мгновенье возник Золтан Хагг.
– Лис! Лови!
Жуга едва успел подхватить брошеный волшебником меч.
– Но я…
– Заткнись и слушай! А, черт… Сзади!
Жуга обернулся. Свистнула сталь, и прежде чем травник понял, что делает, меч его словно сам собою вылетел из ножен. Рука легла поверх руки привычной горской хваткой, клинок скользнул по ятагану, описал восьмерку; что-то круглое с глухим стуком упало на землю, и Жуга остался стоять, оторопело глядя, как турок бежит дальше… без головы.
– Не стой столбом, дурак! – рявкнул Хагг, пинком придавая травнику начальное ускорение. – Скорее в лес! – Он поднял и швырнул ему отброшенные в спешке ножны.
– Потеряешь – убью!
Бежали, однако, недолго. Минуты не прошло, как маг остановился. Туркам, похоже, было не до них: с поляны доносились крики, топот, лязг железа. И страшно, дико, попросту безумно ржали кони.
Жуга обернулся к магу, тяжело дыша.
– Что… это?
– Не догадался еще? – угрюмо буркнул тот. Жуга нахмурился и вдруг понял. Понял и вздрогнул, словно наяву увидев черный земляной провал посереди поляны.
– На, возьми.
Травник снова обернулся.
В руках у мага был браслет.
* * *
Тяжелый, чуть сходящийся на конус к острию клинок с глубоким желобком по лезвию. Двойного хвата рукоять с граненой шишкой снизу. Идеальный баланс, и никакой крестовины.
Совсем никакой.
Жуга опустил клинок и некоторое время растерянно молчал.
– Это что, другой меч? – спросил он, впрочем, уже зная ответ.
– Тот же самый, – заверил его Золтан, – можешь не сомневаться. Взгляни на клеймо.
Возразить на это было нечего – безумный лис по-прежнему отплясывал свой жок на острие клинка. А был у рукояти… Жуга вгляделся. Сомнений не оставалось – рисунок был тот же самый.
– Я не я, и лошадь не моя, – задумчиво сказал он и вложил клинок в изрядно полегчавшие ножны.
Маг между тем потянул из костра сохнущие там сапоги, пощупал их внутри рукой и удовлетворенно кивнул. Жуга, на время оставивший меч в покое, сосредоточенно смотрел, как Золтан обувается. Похоже было, что волшебник подготовился к походу основательно, во всяком случае не хуже, чем османские лазутчики, и уж конечно лучше, чем любой другой известный травнику колдун. На нем была рубаха, черные, без пряжек и застежек штаны, и сапоги из мягкой кожи. Шаг его при том был легок и бесшумен. Под удивленным взглядом травника маг снял и вывернул свою черную куртку, с изнанки оказавшуюся грязно-зеленого цвета, довольно мерзкого на вид, но совершенно незаметного на фоне распустившейся листвы, после чего вынул из сумки точильный брусок и занялся своим мечом – недлинным, чуть изогнутым клинком с заточкой по наружному краю.