ОСЕННИЙ ЛИС
Шрифт:
«Боги, как я устал!»
Вцепились. Снова и снова… Ну нет, я просто так не дамся!
Рея! Рея!
* * *
Жуга сидел молча, не шевелясь, остекленевшим взором глядя перед собой. Камень на браслете бешено пульсировал.
Мертвое тело вздрогнуло.
Еще раз.
Еще.
Янко взвизгнул, и спешно полез рукою под рубаху, нащупывая крест.
С телом Зерги что-то происходило.
Кровь на досках запузырилась. Мышцы свело судорогой, сжались пальцы на руке. Голова двинулась вправо… влево… Струйка слюны, окрашенная розовым, сбежала изо рта. Кости сходились с леденящим
Яльмар, отступивший в начале на шаг, подошел ближе и теперь, не веря своим глазам, смотрел на Зерги.
Она дышала! Резко, хрипя и содрогаясь, но – дышала! Дыхание ее становилось все ровнее и ровнее, и лишь теперь Жуга почувствовал, как непонятное нечто медленно и неохотно покидает его. Он вздохнул и опустил занемевшие руки.
Яльмар медленно повернулся к Жуге.
– Один и Фрея… – пробормотал он. – Ты и вправду великий ворлок!
– Это не я… – выдохнул Жуга. В глазах его был ужас.
Он встал, шатаясь, прислонился к мачте. Глянул на Зерги, на Яльмара, медленно согнул руку и осмотрел браслет.
Сердце его упало.
Подвесков было только семь: третья фигурка – маленькая восьмилучевая звезда – исчезла.
Он сглотнул пересохшим горлом и посмотрел на небо.
Поднимался ветер.
* * *
Небо хмурилось. Мокрый ветер пригнал с востока вереницу снежных облаков и развеял туман. Потеплело. Зимний вечер незаметно поглотил цвета и звуки. Сквозь паутину летящего снега смутно виднелись узкие кривые улочки и серые дома старого Галлена, а чуть правее, где берег становился крутым и обрывистым, царапал небо черный палец маяка. В порту было тихо и безлюдно. Рыбачьи лодки в этот день остались на берегу – ветер гнал волну. Стоявший на рейде когг ощутимо покачивало.
На корме корабля сидели двое. Ближе к борту заснеженной грудой мехов возвышался Яльмар, рядом, кутаясь в полушубок и пряча ладони в рукавах, сидел Жуга. Оба молчали.
– И все же я не понимаю! – кулак Яльмара ударил в раскрытую ладонь. – Как ей удалось нас одурачить?
Жуга криво усмехнулся:
– Дай любой девке пудры да румян, и она так накрасится – родная мать не узнает. А если еще и личина колдовская, так тут и вовсе говорить не о чем.
– Она что, и вправду ученица колдуна?
– Похоже на то…
– Н-да… – задумчиво протянул Яльмар. – Но зачем? Чего ради девке одеваться мальчишкой и бегать по городу с арбалетом?
Жуга не ответил, лишь плотнее запахнул полушубок и подобрал ноги под себя. Его знобило. После утренних событий он проспал почти целый день и встал совершенно разбитым. Раны и усталость сделали свое дело. На сердце было тяжело и муторно.
Яльмару тоже было не по себе. Драка навряд ли повредила ему – викинг, как и следовало ожидать, в одиночку справился со своими противниками, без жалости прирезав всех троих и побросав трупы за борт, но то, что случилось после, изрядно его ошарашило. Не то чтобы Яльмар растерялся, нет, но внезапное превращение мальчишки-подростка в юную и весьма хорошенькую девицу способно было потрясти кого угодно, не говоря уже о последовавшем за тем воскрешением. Впрочем, надо сказать, что варяг и пришел в себя быстрее других. Зерги отнесли в каюту на корму и закутали в одеяла. В сознание она
Трюмы были пусты, но в кладовке нашлось несколько кругов копченой колбасы, надрезанная сырная голова, большая бочка с квашеной капустой и вторая такая же, до половины набитая большими ржавыми селедками. На полке отыскался мешок лука, хлеб и соленое масло. В бочонке поменьше что-то плескалось, Яльмар потряс его, выдернул пробку и расплылся в улыбке – пиво было кислым и выдохшимся, но это было пиво.
– Хвала Одину, кажется, нам повезло! – объявил он, и за неимением кружки стащил с головы свой рогатый шлем, наполнил его до краев, отхлебнул, крякнул и протянул Жуге. – На, а то совсем усохнешь.
Жуга глотнул и только теперь почувствовал страшную жажду.
– Надо бы Зерги напоить, – хрипло сказал он, опуская шлем. – С вечера во рту ни капли не было. Есть у них тут вода?
Викинг, казалось, искренне удивился:
– Зачем вода, когда есть пиво?
– Да не пьет она пива… Я еще тогда в кабаке удивился, когда в кружке у нее молоко увидал.
– А-а… Ну что ж, тогда поищем.
Воды, однако, не нашлось. Похоже было, что ганзейские мореходы, как и норвежские, считали пресную воду лишним грузом, а может, просто кончились запасы. Так или иначе, но пришлось обойтись тем, что есть. Разыскав на полке большую оловянную кружку, Жуга согрел пиво на печке, приподнял девушке голову и поднес край кружки к ее пересохшим губам. Он не особенно удивился, когда Зерги выпила все – шутка ли – столько крови потерять! Она лежала, дыша ровно и размеренно, как дышат обычно во сне. Губы ее порозовели, румянец медленно возвращался на бледное как мел лицо.
В каморке обнаружили связанного матроса, про которого Жуга уже сто раз успел забыть. Тот пришел в себя и теперь ползал по полу, отчаянно ругаясь, в тщетных попытках освободиться. Завидев викинга, он сразу притих и замер, настороженно блестя глазами.
Яльмар не стал с ним церемониться.
– А, еще один! – он рывком поставил немца на ноги и подержал, пока тот не смог стоять сам. Повернулся к Жуге. – Что, этого тоже за борт?
В глазах моряка отразился ужас.
– Не убивайте! – взмолился он и попытался опуститься на колени. Яльмар брезгливо встряхнул его за шиворот и удержал на ногах.
– Оставь его, Яльмар, – хмуро сказал Жуга и повернулся к ганзейцу. – Как тебя зовут?
– К-курт… Курт Шлоссер.
Жуга присмотрелся повнимательней.
– А ведь ты тоже был на берегу вчера, когда вы меня и мальчишку били… Или я не прав?
– Я не виноват! – вскричал тот. – Был, каюсь. Каюсь, каюсь! Но это все Гельмут затеял!
– Гельмут? Это который? длинный?
– Да. Я не знаю, но в него как будто бес вселился после того, что в кабаке стряслось. Он и еще приятель его…
– Пес с ним, с приятелем, – нетерпеливо перебил его его Яльмар. – Где он, этот Гельмут? На берегу? Когда вернется?
Моряк наморщил лоб.
– А… какой сегодня день?
– Среда.
– Тогда – завтра утром…
Викинг вынул нож, разрезал веревки у пленника на ногах и легонько подтолкнул его к выходу, от чего тот чуть не упал.
– Ладно уж, иди, грейся. Да смотри у меня! Пацана ли, девку тронешь – пришибу.
– Попить бы, господин Яльмар…
– Обойдешься.
Яльмар деловито осмотрел свернутый парус, задержался у борта по малой нужде и вдруг разразился проклятиями.
– Что стряслось? – окликнул его Жуга.