Осенний любовник
Шрифт:
– Отпускай, – велел Хантер, освобождая руку. Рид отпустил уши коня и отпрянул к воротам загона.
Улыбаясь, Морган поудобнее устроился в седле, готовый наслаждаться зрелищем.
Мустанг был небольшим жилистым жеребцом с очень упругими ногами. Он крутился, брыкался, дергался, стараясь скинуть седока.
Хантер управлял им без единого лишнего движения, он сидел так уверенно, так неколебимо, будто приклеился к седлу.
Через несколько минут мустанг перестал брыкаться, тяжело захрапел, оглядываясь назад, точно интересовался – что это у него выросло на спине?
Хантер, спокойно приговаривая, нежно гладил коня по шее. И наконец соскочил – плавно и грациозно, как никто другой.
Едва коснувшись сапогами земли, потянул за уздечку, заставив коня поднять голову, и снова вскочил в седло.
Конь заржал, отступил в сторону, нерешительно отряхнулся, потом успокоился и замер.
И тут Элисса заметила на мустанге клеймо Лэддер-Эс. И такое же – на всех остальных животных в загоне.
Хантер спешился.
Конь посмотрел на него.
– Давай засчитывай этого и веди следующего! – крикнул Хантер Риду.
Лошадь считалась свежеобъезженной, а это означало – хороший наездник сможет управлять ею без посторонней помощи.
– Черт побери! Да он так объезжает диких лошадей – закачаешься! – ухмыльнулся Морган. – Я только одного видел лучше.
– Лучше? Сомневаюсь.
– Спроси Хантера. Он согласится – его брат еще искусней.
Держа лассо наготове, Рид медленно подъезжал к мустангам в дальнем конце загона. Испуганные, они сбились вместе, но петля, как выстрел, настигла жеребца. Рид потащил лошадь туда, где их седлали.
Не глядя на Элиссу и делая вид, что не замечает ее, Хантер снял уздечку и седло с первого мустанга и подошел к другому.
– Хантер, – позвала Элисса. – Мне надо поговорить с тобой.
Он остановился и посмотрел через плечо.
– Потом, – бросил он резко. – Я занят.
– Это о пропавших лошадях.
– Поэтому я и занят. Я объезжаю новых, чтобы заменить угнанных.
– Всего несколько минут.
– Они стоят одной объезженной лошади, Сэсси.
С этими словами Хантер удалился в конец загона.
Элисса направила Леопарда к воротам.
Прежде чем Хантер сообразил, что происходит, Леопард перемахнул через ворота и, развернувшись, резко, как вкопанный, заступил путь Хантеру.
«Проклятое безрассудство! – подумал он со злостью. – Стоит жеребцу взять не тот барьер и обоим конец!»
На самом деле не это беспокоило Хантера.
Он так жаждал Элиссу, так ненавидел свою страсть к ней, что не хотел даже смотреть на нее. Как она смеялась, мокрая, облитая с ног до головы водой! Это видение не покидало его, так и стояло перед глазами: соски просвечивают сквозь влажную тонкую ткань блузки, капли воды сверкают на солнце!
– Я насчет Билла. Меня мучает беспокойство.
Мягкость, с которой Элисса произнесла имя Билла, тревога в ее глазах стали последней каплей для раздраженного Хантера.
– Ну и что новенького натворил этот угонщик скота? Конокрад? Калпепперовский сукин сын? – медленно произнес Хантер.
– Мы не можем доказать, что Билл крадет мой скот.
– А какое еще доказательство тебе нужно, детка? Его признание? Или надо открыть тебе шаг за шагом, как он это делает? Или схлопотать выстрел в спину из засады?
– Билл не может причинить мне зло, – упрямо заявила Элисса. – Ты не знаешь его, как я. Я…
– Это уж точно, – зло бросил Хантер. – Я всегда предпочитал женщин.
Намек не дошел до Элиссы. Она продолжала говорить:
– …боюсь, он заложник Калпепперов.
– Ну да, заложник. Иуда.
– Других объяснений нет.
– Ты не видишь правду, даже стоя к ней лицом к лицу. Твой дорогой Билл обворовывает тебя, слепую.
– Нет. Ему нужна помощь.
– Пуля ему нужна, а не помощь.
Элисса посмотрела в суровые глаза Хантера и вспомнила неприкрытую ненависть ко всему, хоть как-то связанному с Калпепперами.
«Угонщик скота. Конокрад. Калпепперовский сукин сын».
– Нет! – закричала она. – Ты не сделаешь Биллу ничего плохого. Ты меня слышишь? Не трогай его!
Хантер презрительно взглянул на нее.
«Господи, ну почему хорошенькие девицы вроде Элиссы и Белинды теряют голову из-за мошенников, ничего собой не представляющих, вдвое старше и совершенно случайно оказавшихся соседями?»
Хантер подскочил к Леопарду. И так тихо, что только Элисса могла услышать, ледяным голосом заговорил:
– Перестань, как собачонка, таскаться за мной в своих шелках и атласах. – Хантер на секунду перевел дыхание. – Если бы я хотел то, что ты мне постоянно суешь под нос, я бы тебя охранял, а не Морган.
– Я не…
– Черта с два, ты не… – перебил он ее. – Ребята в бараке лопаются со смеху. Они что, не видят, как ты виляешь задом, облизываешь губы и кидаешь на меня призывные взгляды?
– Я ничего такого…
– Вот бы они послушали сейчас твои речи! Да они бы просто умерли от колик! Уходи, Сэсси. Когда я почувствую желание взять, что ты мне суешь, я дам тебе знать.
Элисса вспыхнула от гнева и смущения – о Боже, ее интерес к Хантеру стал предметом насмешек в бараке!
– Морган! – рявкнул Хантер. – Открывай ворота!
Ворота взвизгнули и затрещали позади Хантера.
– А теперь убирай этого пятнистого черта с дороги! – велел он. – У меня полно дел поважнее, чем точить лясы с кокеткой.