Осенний перелом
Шрифт:
И вот она — воля. Неизвестность, которая должна бы пугать, но как вспомнишь до чертиков надоевшую работу, так и задумаешься, что же лучше.
Может быть, именно поэтому сейчас, в чужом мире без интернета, зато с магами, трупами и дурацкими платьями, в положении то ли гостьи, то ли подозреваемой, практически взаперти, с неизвестностью впереди — ей совсем не хотелось плакать.
— И жизнь пошла наперекосяк, — с пафосной грустью завершил свой рассказ подмастерье первого уровня Тил Бретишен. Понурился, ссутулил плечи, длинная, изрядно засаленная челка упала на глаза, уголки губ скорбно опустились. Несчастный, кругом невинный заинька-паинька. Такие если и попадают в поле зрения полиции, то исключительно как жертвы. В самом крайнем случае — как жертвы обстоятельств.
Начальник королевской полиции сочувственно покивал. На самом деле сочувствовать было нечему: свои беды Тил выращивал сам. Вот уже десять лет, с того самого дня, как упросил отца заплатить верховному магистру Страунгеру за индивидуальное обучение малолетнего ученика.
Отец Тила, весьма уважаемый среди членов Западной Колониальной Компании негоциант, разбогатевший на поставках мехов и специй, денег на одаренного магическим потенциалом младшего сына не пожалел. Впрочем, маг в семье обычно окупается. Но маленькому Тилу лучше было бы пойти обычным для не потомственных волшебников путем: обучение азам и определение профиля в гильдейской школе, а затем — школой же назначенный наставник, наиболее подходящий под направление и степень дарования ученика. Так нет же, захотел лучшего с гарантией. У мальчишки, наверное, с самого начала был неплохой потенциал — Страунгер ни за какие деньги не взял бы к себе полного бездаря, ведь негодный ученик бросает тень и на учителя. Однако мечтавший о блистательной карьере Тил и его амбициозный папаша не учли главного: верховный магистр никогда не станет доверять тому, кто так навязчиво добивался допуска к его тайнам. Никогда не станет ценить ученика, которого взял не по собственному выбору. Тил с самого начала обречен был стать пешкой, расходным материалом. И не так уж он, выходит, умен, если заметил это лишь тогда, когда учитель едва не списал его в расход самым простым и верным способом.
— Значит, хотел со временем сам стать верховным магистром, — задумчиво повторил Фенно-Дераль. — А скажи мне, Тил, у тебя хватило бы потенциала для этого? Я, сам понимаешь, не специалист в оценке магической мощи.
— Да тут не в мощи дело, — обиженно возразил подмастерье. — Вы думаете, господин Страунгер так уж силен? Держи подол шире! Я тоже думал, пока вблизи не поглядел. Он…
Юнец запнулся, сглотнул и замолчал. Фенно-Дераль улыбнулся как можно более мягко и ободряюще.
— Твой магистр, я вижу, сумел внушить тебе такой страх, что даже мне ты боишься рассказать о его подлинной силе? Как считаешь, Тил, кто опаснее для тебя — верховный маг королевства или начальник королевской полиции?
«Оба», — отчетливо нарисовалось на побледневшем до трупной зелени лице подмастерья. Понял, наконец, между каких жерновов угораздило оказаться.
— Сейчас, Тил, для тебя опаснее я, — вкрадчиво сообщил Фенно-Дераль. — Потому что Страунгер не знает, где ты сейчас, с кем, о чем рассказывал и чем твои откровения ему аукнутся. И не узнает, если ты, именно ты, Тил, не сваляешь дурака.
Моргает, сводит брови, изображая мыслительный процесс — так и чудится, как со стоном и скрипом вертятся в мозгу несмазанные шестеренки. Потенциал у юнца, может, и велик, но быстрым умом не подкреплен. Придется разъяснить подробней.
— Если подумать, Тил, у тебя сейчас завидное положение. Опасное, но завидное. Верховный магистр доверяет тебе. Да, не качай головой, доверяет, если поручил избавиться от опасной книги, а после не избавился от тебя самого. — Не сообразил, скорей всего, или побоялся. Но раз уж юнец сам не понимает настолько простых раскладов, не в интересах начальника полиции его просвещать. — Ты знаешь о своем наставнике многое… много того, чего не знают другие. Ты учился у него десять лет не только магии, но и умению руководить гильдией. Даже если сам он и не думал тебя такому учить.
— Ясен полдень, не учил, — буркнул подмастерье. На бледном лице мелькнула обида пополам с жадностью: юнец, очевидно, полагает себя недооцененным. Отлично. Еще немного, и заглотит наживку мертво, бери за жабры и тащи на сковородку.
— Конечно, не думал, — покивал начальник полиции. — Но ты ведь и сам не слепой и не глухой, верно, Тил? А теперь вот о чем поразмысли: твой магистр, строго между нами, зарвался. Какой бы сильной ни была гильдия магов, королевские войска сильнее. Я не думаю, знаешь ли, что все маги, сколько их есть, дружно пойдут рисковать головами ради власти Страунгера. Сторона короля всегда будет выгоднее. Опасно играть в подрывание корней власти, победитель в этих играх предрешен, а проигравшему не позавидуешь. Хочешь оказаться с проигравшими, Тил Бретишен?
Тот испуганно замотал головой.
— Тогда, мой тебе совет, не жди победы, чтобы присоединиться к победителям. Поработай на победу сейчас, и получишь награду куда более весомую, чем те, кто прибежит потом на готовенькое.
Главное — ничего конкретного не обещать. Доверить детали его собственному воображению. Учитывая направление разговора, юнец наверняка уже видит себя верховным магистром. А самое смешное, что он, быть может, не так уж и ошибается: ручной магистр, не слишком умный и легко ведущийся на угрозы и обещания, безусловно, будет выгоден.
— Итак, Тил Бретишен, что ты можешь рассказать о своем наставнике? Подумай как следует. Ты остановился на том, что Страунгер не так уж силен. Поверь, для меня это не секрет. Магическая мощь — далеко не самое главное, что требуется на посту верховного магистра. Куда важнее ум, хитрость, преданность короне… впрочем, последнего свойства Страунгеру не хватает. Фатально не хватает, я бы сказал. Понимаешь, о чем я?
Закивал. Сглотнул, облизал губы, боже, ну и трус, с какими же отбросами приходится работать. Но полезен. И долго еще будет полезен, если удастся соблюсти баланс между его невероятной трусостью и столь же невероятными амбициями. А пока что, получив ниточку к тайнам Страунгера, важно правильно повести дело, не спугнуть, добыть неопровержимые улики. Если обвинение будет достаточно весомым, Страунгеру придется прогуляться до эшафота, а гильдия магов надолго притихнет. А значит, минус одна опора у господ заговорщиков, и какая опора…
Фенно-Дераль слушал торопливые откровения подмастерья, ободряюще кивал, короткими репликами направлял разговор в нужное русло. С юнцом не будет сложностей, главное — не спускать с поводка. И, пожалуй, действительно стоит рассмотреть его в качестве верховного магистра. Позже. Если сумеет сделать первые шаги вверх и при этом докажет делом свою полезность.
Глава 17, в которой в покои принца Ларка-Элиота-Дионна проникает неизвестный злоумышленник
— Главное в отношениях с полицией — не спускать ее с поводка, — мрачно сказал принц Ларк. — И одергивать, если кинется не на того. В первом дед молодец, но во втором…
Рени неопределенно хмыкнул. Он вообще и десятка слов не сказал со времени визита фор Циррента и Фенно-Дераля, когда принца самым беспардонным образом выставили за дверь. Хоть самому иди и бери за грудки полицейских деятелей, выясняй, чего они наговорили бедняге Реннару.
— Слишком они много о себе полагают! — принц сжал кулаки. Он полностью сознавал, что злость его беспомощна и, следовательно, бесплодна, но все-таки злился. Мало того, что Рени и не подумал рассказать, чего хотел полицейский бульдог Фенно-Дераль; мало того, что фор Циррент с утра пораньше примчался вправлять мозги, будто неразумному мальчишке; так еще и его величество любимый дед устроил старшему внуку выволочку. Да какую выволочку — так его высочеству Ларку-Элиоту-Дионну не доставалось со времен коротких штанишек и игрушечных шпаг.