Ошейник для Лисицы 3
Шрифт:
Впереди виднелась очень неровная дорога из сугробов и камней, занесённых снегом — и я вовсе не собирался рисковать этим камешком.
Когда мы пролетели полосу леса, опоясывающую гору, на сани запрыгнули два сергала. Третьего, сунувшегося за первой парой, отбила Эмерлина. Один из незваных гостей, выхватив кинжал, попытался добраться до Палина, но Тарса пустила ему арбалетный болт прямо между глаз. От другого Эмерлина отмахнулась соложеным кнутом, и тут же послала в окно ударом ноги в живот. Сергал выдохнув, улетел нам под полозья.
Внезапно мы поняли, что наши преследователи отстают, а горка превратилась из крутой в отвесную. Снега стало катастрофически не хватать: то и дело полозья шуршали по голым камням, из-за чего сани кидало то в одну сторону, то в другую, делая их практически неуправляемыми. Сергалы хоть и не остановились, но начали петлять на склоне выше намного сильнее, буквально катаясь на своих лыжах туда-сюда.
– Что это они делают? – Задала резонный вопрос Тарса, как только её враги оказались намного дальше досягаемости её арбалетов. Только после этого вопроса на действия сергалов обратил внимание Палин.
– О нет, — выдавил он, — Держитесь все!
– Гони что есть мочи, Ренар! – Рявкнул мне Арок, судя по голосу его что-то напугало.
– Да что происходит!? – Тарса оглянулась на северных медведей, которые спешно скрылись внутри будочки саней.
Через несколько секунд, когда я сумел отыскать место с достаточно глубоким снегом для наших саней, земля дрогнула. Мы услышали рёв северных зверей, но не так, как мы привыкли, а лишь его отголосок, эхо.
– Ренар! Чтобы не случилось – не вздумай останавливаться! – Велела мне жена, смотрящая назад.
– Что происходит!? – Крикнул я, не в силах отвлечься от дороги.
– Лавина! – Ответила мне Тарса, спускаясь в будку, — Они наслали на нас лавину!
– Что!?
Я обернулся и увидел как высоко над нами снежная корка, отколовшись в том месте, где петляли сергалы, начала своё медленное движение.
Я вцепился в руль, вжимая в него когти до боли и не закрывая глаза смотря на дорогу, чтобы не пропустить ни одного булыжника, который мог бы нас замедлить.
Снежная лавина, начав свой путь медленно, быстро набрала за нашими спинами всю свою скорость, превращаясь в гигантскую снежную волну, поглощающую под собой всё на своём пути. Бросая взгляд на то, что творилось у меня за спиной, я начал замечать как в урагане начали перемалываться стволы елей и булыжники. Наши дела становились всё хуже.
– Ну же! Вперёд! – Крикнул я, вставая на своём месте, — Все назад! Быстро!
Никто, даже Флёр которая сейчас должна была быть помешенной на власти психопаткой, не стала мне перечить. Вес переместился на заднюю часть полозьев, и скорость наша значительно увеличилась. Дорога наша стала намного труднее, и как бы я не старался держать прямо – ничего не получалось.
Спустя мгновенье, когда снежную бурю я мог почувствовать затылком, я обернулся и увидел что на нас падает настоящая стена из смеси снега, деревьев и мелких камней. Зажмурившись, я проглотил ком, подступивший к горлу, но чья-то нехарактерно сильная лапа сцапнула меня за край куртки, затаскивая внутрь саней и там плотно прижимая к чьему-то животу. Друзья задёрнули плащи и наступила тьма…
====== Глава двадцать первая. Меня. ======
Тупая боль пульсировала в висках с каждым ударом моего сердца. Кругом была тьма. И боль. О боги, какая же это была боль! Казалось, что у меня болит все. Но больше всего голова. И тело. Всё.
Не было никаких сил — я не мог подняться и не чувствовал своего хвоста. А удары становились всё реже и реже.
А кругом, как Баньши, завывала вьюга...
Голос возник из ниоткуда:
«Здравствуй, мой друг».
Кто ты?
«Не важно».
Это бриллиант, да? Я же схватил его и сунул в жилетку, а ошейник все еще был на динго. Это чувствуют воры, которые попытались украсть его по-настоящему?
«Нет».
Надеюсь, им было лучше, чем мне сейчас. В любом случае – надо было вставать. Судя по тому что стало чуток теплее и мой влажный мех перестал морозить ветер – меня начинало заносить снегом.
«Дай я только покажу тебе кое-что. Это не займёт много времени».
Я молча согласился.
В ту же секунду моё сознание померкло. Я оказался в том странном месте, со штурвалом, стоящим в луче жёлтого света, но никого больше, кроме меня не было. Но почему-то подходить к нему я не хотел. До тех пор пока за моей спиной не раздалось странное шарканье и стук. Я обернулся, и замер в священном ужасе.
Это была Флёр. Я просто знал, что ЭТО — Флер. Но то, какой она была передо мной предстала не могло дать мне ни одной знакомой черты. В священном ужасе я попятился назад, но запутался в собственном хвосте, и упал у подножья штурвала, наблюдая как в мою сторону приближается зловещее нечто.
От её прекрасного тела мало что осталось. Левая нога была раздроблена в голеностопе и колене. Нога выворачивалась и в самых противоестественных направлениях, волочась по полу за своей хозяйкой. К оставшейся, вместо левой руки культе, какими-то проволоками была привязана толстая палка, заменяющая костыль. Правая нога была неестественно вывернута в колене, но лисица продолжала хромать в мою сторону. Другой рукой она сжимала свой арбалет, уже не способный причинить какого либо вреда. Всё её тело было изуродовано и покрыто ранами, а морда… На неё было смотреть страшнее всего. Судя по всему по морде её ударили Моргенштерном — то что осталось от носа, от глазницы до глазницы, просто «плавало» на нижней челюсти. В «бахроме» равной верхней губы, прямо под размозженным носом, было видно что зубов почти не осталось. Один глаз был зашит суровыми нитками крест-накрест, а другой зиял темным провалом глазницы. Ушей, как и большей части скальпа во общем то, не было.
И она продолжала двигаться ко мне, судорожно шаркая и стуча по каменному полу своим костылём, хрипя что-то. Я на локтях отполз, и перекатившись на живот бросился к штурвалу. Последнее что я услышал было: «Я хочу помочь».
Как только мои лапы коснулись ручек штурвала – жуткий мир с изувеченной Флер, исчез как сновидение.
Я распахнул глаза в реальном мире. Но я не сразу понял что я уже распахнул глаза — передо мной была кромешная тьма. Что открывая глаза, что закрывай — все едино. Но отсутствие света не мешало моему обонянию — носом я чуял, что лежу в глубоком снегу.
После видения, моё сердце все еще продолжало неистово биться в груди, словно я бежал марафон.
Каждый удар так же отдавался в висках, но всё сильнее и сильнее, и в какой-то момент я понял что лошадиная доза адреналина возвращает моё тело к жизни.
Я тут же запустил руку в карман жилетки, судорожно нащупывая в ней бриллиант. Как только пальцы сомкнулись на маленьком, похожем на льдинку, камешке, я тут же отбросил его. Далеко не получилось.
Все что я смог — это коротко дернуть кистью лапы. Локоть и большая часть предплечья при этом у меня были прижаты к телу. Лапы были как не мои.