Ошейник для Лисицы
Шрифт:
Лисичка подняла голову… и я понял, что сделаю это. Глаз у неё не было. Только пустые зияющие провалы глазниц…
Была только одна проблема: я не носил с собой никакого оружия, больше полагаясь на свою природную хитрость и интуицию. Я пообещал лисичке, что сейчас вернусь, и пошёл дальше, ища хоть что-нибудь острое, чтобы можно было убить…
Убить…
Мне стало страшно от того, что я пообещал убить. Причём пообещал тому, кого убью. Убить своего сородича, причём совсем юного. Беззащитного и слабого. Но смерть была лучше такой жизни…
Я нашёл пустовавшую комнату охраны и отыскал там старый, но всё ещё острый меч. Мне не хотелось этого делать, но я обещал… и я вернулся.
Девочка сидела в прежней позе. Только голова её теперь была поднята. Я старался не смотреть в её пустые глазницы, хотя существует ужасная традиция: перед тем как убить ребёнка, женщину или старика, надо посмотреть жертве в глаза и попросить у неё прощения.
Мне было страшно смотреть в эти два тёмных провала… и я только извинился перед ней…
И приставил острие меча к её шее.
За секунду перед смертью лисичка подняла голову… и я увидел на её мордочке улыбку, а её губы прошептали:
— Спасибо…
Я напрягся — и лезвие меча вошло ей в тело наискось, разрубая её позвоночник и рёбра, разрывая лёгкие…
Только когда меч был в ней уже по рукоятку, я почувствовал, как он вонзился в её сердце и оно остановилось. Смерть была для неё спасением…
Я подошёл к ужасно изуродованному лису и убил его так же. Затем безлапого. Последним безмордого…
Сжимая в лапах окровавленный меч, я подумал о том, что будет, если кто-то узнает об этом…
Меня уже никогда не будут называть прославленным вором.
Берсерк и детоубийца — вот как меня тогда будут называть.
Получить такое звание равносильно смертному приговору.
Ты становишься изгоем, и даже твоя семья отвернётся от тебя. За тобой сразу начинается самая жестокая охота, как за диким животным. Уйти от этого невозможно: твоя дурная слава пойдёт впереди тебя и, куда бы ты ни пришёл, везде тебя будут встречать оружием. Ты становишься изгоем, везде на тебя будет вестись охота. И, когда какой-нибудь удачливый лучник наконец пристрелит тебя, твоё тело даже не закопают, а просто сожгут на месте смерти. И никто не пожалеет, никто не будет оплакивать твою смерть. И даже в аду детоубийце не будет прощения. За то, что ты когда-то совершил самое подлое преступление в своей жизни. Убил будущее…
Кровь с меча потекла по моим лапам, и я с омерзением отбросил его прочь. Нет, я не убийца! Я не убивал, я всего лишь подарил смерть тем, кто в этом нуждался. Им нужна была именно она. Они просили меня об этом, и я понимал, что помочь им могла только она…
Но в народе за такое меня убьют.
И поэтому я никогда и никому не выдам эту тайну. И никто не выдаст.
Идеальное преступление…
Я ещё раз посмотрел на четыре изуродованных трупа, и меня вдруг затрясло от ужаса — я вдруг испугался, что они могут вернуться…
Страх наполнял тело, дёргал мышцы…
И я бросился бежать.
Я сожалел о том, что из-за тяжёлой сумки не могу бежать на четырёх лапах, ведь так было бы гораздо быстрее. Я задыхался, но продолжал нестись так, словно за мной гнались все королевские охранники разом…
Я промчался по каменным ступеням — и вдруг оказался на поверхности, под лучами яркого солнечного света…
Птицей взлетев на забор, я рухнул с него, как мешок с картошкой, и снова оказался на краю рыночной площади, но теперь у меня на боку висела сумка, полная звонких золотых монет…
Отдышавшись и немного придя в себя, я поспешил убраться с площади, стараясь не привлекать внимания охранников.
Единственным моим желанием сейчас было оказаться подальше от королевского дворца и его страшного подземелья…
====== Глава вторая. Новые знакомые идут вслед за проблемами ======
— Слушай, может, не стоит? Я всё никак не мигу понять, зачем его надо избивать.
— Нет, ну ты пойми — он ходит к нам в казну как к себе домой и забирает наши деньги! А мы не можем его поймать! Поэтому мне хочется его хорошенько отмутузить. Ну так, просто для профилактики.
— Ты что, идиот? Нельзя же просто так избивать лиса до полусмерти.
— Ох, да ладно тебе! У тебя дудка есть, вылечишь его по-быстрому, и убирайтесь. Ты одно запомни: задерживай его, пока мы всех не закопаем. Не отходи ни на шаг. Тормози его всеми силами и средствами. Если что — найди голубей и передай мне записку, а там уж я решу, что с ним делать. Возможно, твоя работа закончится даже раньше, чем ты думаешь…
— Да, это было бы неплохо… но ведь Ренар — лис. А лиса так просто не проведёшь.
— Это ты по себе говоришь?
— Да.
— Зато я не сомневаюсь в твоих актёрских способностях!
— Подлец ты, Изенгрин. Самый большой подлец, которого я когда-нибудь видел…
— Этим и горжусь! Так что? Согласен?
— Согласен…
— Тогда пошли. И не пытайся мне помешать, понял? Иначе сильно пожалеешь об этом…
Я никак не мог забыть об увиденном в подземелье. Я шёл по улице, механически передвигая ноги, придерживал сумку ладонью и думал обо всём этом…
Кто мог это совершить? Зачем? Почему им не дают умереть?! Тысячи вопросов крутились в моей голове, но я не мог найти на них никакого логического ответа. Я даже не понимал, куда я иду и зачем. Мне надо было идти, надо было выплеснуть всю энергию, которая бурлила во мне, не позволяя стоять на месте. Теперь я знал такое, чего мне знать совершенно не полагалось. Никогда не думал, что страсть к воровству и наживе приведёт меня к такому…
Я в четвёртый раз прошёл мимо одного и того же ларька, когда продавец не выдержал и окрикнул меня. Что-то в его голосе заставило меня подойти.