Ошейники для волков
Шрифт:
– Да нет же, Никита. Я тебе еще раз повторяю: Ваграм занимается более серьезным делом, чем ты можешь себе представить. А машины – это так…
– Ладно, посмотрим. А, собственно, зачем он мне тогда хочет помочь, если он богат? – задал Никита провокационный вопрос.
– Он тебе помогает только потому, что об этом я его попросила. Понял? – слегка обиженно уточнила Людмила.
– Понял, извини, – смутился Бодров и, улыбнувшись, добавил: – Можно я к тебе вечером приду?
– Опять мечом махать будешь? – засмеялась девица.
– И мечом тоже, – подмигнул ей Никита.
– Позвони сначала, – сказала она и поспешила к лифту.
Никита вышел
– А кто этот генерал рядом с твоим отцом на фотке? – спросил Никита.
– Это дядя Боря, друг отца по службе в Германии. Слушай, Никита, ты меня заколебал вопросами! Ответь хоть на один мой. Ты женат?
Насторожившийся было муровец от души рассмеялся…
Утром они простились на том же месте, что и в прошлый раз. Людмила укатила на леваке в «Палас», а Никита решил для подстраховки еще немного побродить по Москве. В МУР он пришел часа в три дня.
…Вроде все правильно сделал Никита, профессионально, да не заметил, что за ним постоянно следила женщина. В столичной толчее Никита много раз пытался зафиксировать подозрительных людей, но она вовремя сливалась с толпой. Довела она Бодрова до самого крыльца МУРа и растворилась.
Турецкий в раздумье ходил взад-вперед по своему кабинету. Следователь не знал, радоваться ему или огорчаться. Сегодня генеральный сообщил ему мнение верхов относительно дела об убийстве Юрия Иванова. Все обстоятельства смерти известного продюсера телевидения должны быть расследованы, всесторонне и объективно, как и полагается.
Турецкий решил в очередной раз переговорить с Меркуловым, позвонил и, получив добро, пошел к нему в кабинет.
Когда следователь вошел, Меркулов позвякивал заварочным чайником.
– У тебя что, секретарши нет? – с упреком спросил Турецкий.
– Просто я люблю, Саша, этот ритуал. Возня с заваркой мне душу согревает…
– А вот у меня на душе нынче прохладно, Костя, – вздохнул следователь, садясь напротив замгенпрокурора. – Представляешь ли ты, какие подводные течения имеются под этим делом Иванова?
– По имеющимся у меня сведениям, – начал Меркулов, – Иванов на столичном телевидении был человеком новым, но специалистом слыл способным. До лета этого года он мало кому был известен. Продал несколько программ государственной Российской телекомпании. Как телевизионщики сами признались, заплатили они ему за это не очень много, едва ли хватило бы Иванову, чтобы окупить затраты. Но тем не менее очередную президентскую кампанию он завернул круто. Значит, имел немалые деньги. Из известных рекламодателей и спонсоров никто ни копейки не вложил в этот его, понимаешь, чисто русский проект. Остается предполагать, что деньги эти пришли к Иванову из концерна «Кононг» и его дочернего предприятия фирмы «Каскад». Кстати, Саша, что означает слово «кононг»? – вдруг поинтересовался Константин Дмитриевич.
Турецкий ухмыльнулся, зная, что Меркулов иногда любит, так сказать, закинуть удочку на предмет эрудиции своих младших коллег.
– Ну, во-первых, Костя, то, о чем ты мне сейчас поведал, я и сам выяснил следственным путем. А во-вторых, значение слова «кононг» ты и сам прекрасно знаешь, а своего бедного кононга напрягаешь без нужды.
Турецкий хлопнул себя по плечу. Сегодня он был в прокурорской форме.
– Верно, Саша, у викингов это был полковник… Сразу видно, что эта организация имеет отношение к вооруженным силам. Четко себя назвали. Но продолжим разговор. Итак, учитывая возможные противоречия между продюсером и этими фирмами, можно сделать вывод: Иванов под какой-то бизнес или обещание брал немалые деньги, но своих обещаний не выполнил. Нам надо узнать конкретно, что именно он обещал этим фирмам и чего не смог или не успел выполнить…
– А наверху об этом знают? – поинтересовался Турецкий. – Я имею в виду правительственные круги и президентское окружение.
– Во всяком случае, дают понять, что знают. А мы вынуждены им верить, – ответил Меркулов.
– Я считаю, Костя, что на данном этапе следствия надо начинать работать с Колобовым и Тураевым, руководителями «Каскада» и «Кононга». Я решил не делать резких движений, чтобы их не вспугнуть. Возможно, Иванов убит с подачи одного из них. Пожалуй, начну с Тураева.
– Думаю, он с удовольствием с тобой встретится и поговорит.
– Ты что, не советуешь мне вызывать его к себе в кабинет?
– Но ты же сам сказал, что не хочешь делать резких движений. Потом, мне, как и тебе, уже ясно, что серьезная игра с серьезным противником только лишь начинается и главные преступники это понимают не хуже нас с тобой, – улыбнулся Меркулов.
– Так уж и с удовольствием он со мной встретится, – снимая вопрос, перефразировал Турецкий Меркулова.
– Уверяю тебя. Я с ним недавно разговаривал во время одного приема и намекнул, что единственная возможность избежать излишней шумихи – это откровенно поговорить с тобой.
– Как! Ты уже договорился о нашей с ним встрече? – изумился Турецкий.
– Разумеется. Через час он тебя ждет в своем офисе, – информировал Меркулов.
– Но все-таки, Костя, почему именно у него в офисе?
– Потому что я не уверен, что за Тураевым не следят. Он и сам не хочет светиться в Генпрокуратуре.
– А я там и не засвечусь, – усмехнулся Турецкий. – Кто мне гарантирует, что контора Тураева не напичкана «жучками», как булка изюмом?
– Я интересовался. Тураев заверил меня, что имеет своих уникальных специалистов по выклевыванию всяких «жучков», даже импортных.
– Да, кстати, Костя, ты не в курсе – у господина Колобова случайно нет приятелей в МУРе? – спросил следователь, нарочито отведя взгляд в сторону.
– Что отворачиваешься. Вопрос нормальный…
– Нормальный-то нормальный, а вот, понимаешь, был недавно Сергей Колобов в МУРе, своего пропавшего брата разыскивал. Так вот Юра Федоров его к Славе Грязнову направил…
– Интересно, – хмыкнул Меркулов.
– Но я ни на секунду не допускаю, что Слава может влипнуть во что-то гнусное! – Турецкий аж стукнул кулаком по столу.