Ошибка 95
Шрифт:
– Этот Кибераполлон, хоть и дебил, но не настолько, чтобы вывести запасной ход на дорогу, – сказал Айвен. – Впрочем, сейчас мы это узнаем.
Подойдя к стене, он ухватился за поручни и быстро полез вверх.
Дождавшись, когда ноги его исчезнут, Мила последовала за ним, но вскоре вынуждена была остановиться. К сожалению, в этом закоулке было темно, и Айвен замешкался, пытаясь, видимо, разобраться с защелкой люка. Мила вспомнила, что в рюкзаке у нее лежит фонарь, и потянулась за ним. «Нет! – тут прилетела мысль Айвена. – Свет не нужен, мы себя выдадим».
Мила ухватилась за поручни и стала ждать. Наконец, что-то заскрежетало. Айвен замер, испугавшись нечаянного шума. Помедлив немного, он снова взялся за люк, начал его сдвигать. Мила почувствовала, что дышать стало легче: свежий ночной воздух проник в подземный ход, вытесняя затхлость.
Айвен полез вверх. Мила последовала за ним. Она слышала собственное сердцебиение – так ей было тревожно.
Айвен только начал выбираться на поверхность, и тут кто-то проговорил:
– Оставайтесь на месте. Вы арестованы.
Этот голос прозвучал неестественно. Не так, как должны были в понимании Милы звучать голоса полицейских. Он был слишком высоким, в нем слышались беспокойные нотки, на слове «арестованы» говорившему вообще не хватило дыхания, и он просто задохнулся.
Мила замерла на месте и, до боли вцепившись руками в поручни, посмотрела вверх. Там был круг темно-серого неба, пронизанного звездами. На полнеба – бесформенная тень. Это Айвен.
Вдруг тень метнулась, перелетела через лаз, послышался глухой удар. И голос (он стал совсем другим, крикливым):
– Вы арестованы!..
Снова удар, треск веток, еще удар, еще.
– Прекратите сопротивляться…
Удар, крик.
– Не пущу… Полдня дурачил, да?.. аресто…
Послышалось еще два удара, Айвен вскрикнул и, судя по звуку, упал.
– Мальтон-Джек еще не совершал промахов… – победоносно сказал голос. – Теперь вставайте… вы арестованы!
Снова мелькнула тень в проеме. Завязалась молчаливая борьба, затрещали ветки, и вдруг что-то с тяжким стуком накрыло лаз.
Наступила тишина. Жуткая тишина.
Мила видела над собой контуры человеческого тела – плечи, шею, полголовы. Упавший неудачно приземлился лицом на бортик, на котором лежал люк, и этот человек не был Айвеном.
На руки закапало что-то теплое, и Мила с трудом сдержала визг, готовый вырваться наружу.
– Айвеннннн… – взвыла она.
Вдруг стало светлее, темный силуэт сместился, в проеме снова появились звезды: Айвен, тяжело дыша, оттаскивал труп.
Спустя несколько секунд Мила почувствовала на своем плече его руку. Ухватившись за нее, она, дрожа всем телом, выбралась из подземного хода и едва успела отскочить в сторону, как ее вырвало.
Айвен не дал ей даже утереться. Он с силой дернул ее за рукав и потащил в колкие заросли. Мила только подняла руку и согнула ее в локте, закрывая лицо от еловых колючек.
– Это… был… полицейский?.. – задыхаясь от истерических рыданий, спросила она.
– Кто знает… – выдохнул на бегу Айвен. – На нем даже формы не было.
(Девяносто метров в сторону Одиннадцатой улицы.)
В темноте ветки безжалостно хлестали по лицу, как Мила ни старалась его прикрывать.
«Кем был тот несчастный? – думала она. – Пытался арестовать Айвена, но не воспользовался оружием… Что происходит?»
На какой-то миг она увидела лицо Ивара. На нем была написана скорбь. Губы его разомкнулись, но он не успел ничего сказать: Айвен внезапно остановился.
– Тут рядом дорога, – прошептал он. – Идем вдоль нее, не сворачивая, скоро будет перекресток.
Сквозь деревья было видно, что на краю освещенной дороги стоит авиетка. Мила знала, что только патрульные полицейские или наблюдатели имели привычку парковать служебный транспорт вот так, прямо на улице. Частные авиетки ставили на специальных площадках или на крышах домов.
На всякий случай беглецы замедлили движение.
Мила плелась за Айвеном, а перед глазами то и дело всплывал черный силуэт мертвеца на фоне звездного неба. Снова и снова звучали в ушах глухие удары, слышался хруст, и бесконечно повторялся момент, падения тела. И кровь, капающая на руку…
Это была третья смерть, которую ей довелось увидеть. В это невозможно было поверить. Все так неправильно, несправедливо… Это воспоминание будет тревожить ее до тех пор, пока его не сотрут из памяти искусственным путем. Как же хочется забвения… Даже безумец Астахов обещал ей эту награду в конце пытки.
Перед глазами все поплыло. Мила стала падать, но Айвен подхватил ее, грубо встряхнул, растер виски. В голове немного прояснилось, а ноги так и остались ватными.
– Идти можешь?..
Она неуверенно кивнула. Айвен подставил локоть, но она за него не взялась.
Придерживая руками ветки, чтобы не создавать лишнего шума, они миновали освещенное место и снова оказались в темноте, но ненадолго. Внезапно кусты расступились перед ними, и Мила увидела перекресток, тот самый, который им надо было пересечь по диагонали. И что дальше? Если они вызовут авиетку, то привлекут к себе внимание, их тут же проверят…
Они вышли на газон, за которым начиналась мостовая, переходящая затем в стандартное полиуретановое покрытие. Айвен быстро огляделся, но здесь было безлюдно, лишь вдалеке между домами мелькнула авиетка. Мила механически потянулась поправить прическу, волосы спутались, кое-где слиплись от древесной смолы, в них застряли длинные сосновые иголки.
– Как я могу идти в таком виде по городу? – спросила она тихо. – Это слишком бросается в глаза.
Айвен не ответил. Поправив рюкзак, он шагнул на мостовую и двинулся в сторону здания, стоявшего на противоположном углу. Дальше деревьев не было, лишь трех-, четырехэтажные дома. Когда они закончатся, будет широкий проспект Внутреннего Кольца, за которым начнутся многолюдные улицы, шумящие ночной жизнью.