Ошибка 95
Шрифт:
Мила нервно рассмеялась: никогда прежде этот обет не звучал для нее как проклятье, а ведь они его даже не давали. Но Смит не просто болен, он безумен. Смит – убийца.
Авиетка пошла на снижение. Они садились в зоне городского жизнеобеспечения, десятикилометровым поясом охватывающей столицу.
– Нам сюда нельзя! – заволновалась Мила. – Нужен особый допуск.
Айвен молчал, пока не посадил авиетку, потом вынул из кармана два электронных бейджа и покачал ими у Милы перед носом.
– Где ты их раздобыл? – спросила она и тут же мысленно добавила к списку их преступлений еще и мошенничество. Хотя, что такое мошенничество по сравнению с тремя убийствами – ерунда.
– Слушай внимательно, – сказал Айвен. – Мы с тобой служащие топливной компании «Фишер и Фишер», временные рабочие. Из-за большого наплыва гостей с целыми кортежами транспорта в столице нужно больше топлива. Синтеноловозам придется курсировать круглосуточно. Администрация выделила средства на новый транспорт, но не на дополнительных роботов, вот компания и набирает людей на период празднества.
– Но я ничего не смыслю в этой работе, – сказала Мила.
– Положись на меня. Главное, держи рот на замке. – Айвен уже все решил, все продумал. Милу неприятно поразило: как ясно он представлял себе план действий!
Открылся колпак, и оба почувствовали запах синтенола – специфический дух топливного сектора. Айвен вылез и помог выбраться Миле.
– Сейчас умоемся и накинем что поприличней, – сказал он. – Я тут кое-что прихватил.
Пока Айвен вытаскивал из рюкзака бутылки с водой и одежду, она огляделась. Единственным свидетельством того, что в столице началась праздничная неделя, была цифра «300», которую выложили разноцветными гирляндами на металлической сетке ограждения. В остальном атмосфера в зоне жизнеобеспечения мегаполиса была деловой и даже напряженной от свалившегося объема работ. Возле заправочного терминала выстроилась вереница синтеноловозов. Они ползли непрерывным потоком, загружались и тут же выезжали на маршрут.
Мила умылась и, надев фирменные куртку и кепку компании «Фишер и Фишер», прошла вслед за Айвеном в контору администратора, где взмыленный коротышка с лысиной, покрытой бисеринками пота, выбивался из последних сил, чтобы не сорвать график поставок. Он кивнул вошедшим и продолжил попеременно говорить то в один, то в другой миником. Как только в переговорах возникла пауза, администратор отложил одно устройство и протянул руку, шевеля пальцами, дескать, быстрее, некогда мне с вами любезничать.
Айвен сунул в потную ладошку бейджи. Коротышка приложил их один за другим к считывателю, ознакомился с информацией на мониторе, продолжая говорить по миникому. Наконец, он кивнул, вернул Айвену бейджи и выдал разнарядку.
– Спецодежду получите на пятом складе, – крикнул им вслед администратор. Мила до последнего надеялась, что вот-вот вскроется мошенничество, но этого не произошло. Она, как и велел Айвен, помалкивала, но при этом так выразительно смотрела на коротышку, что тот просто обязан был заподозрить, что дело не чисто. Теперь, понуро плетясь за Айвеном на склад за униформой, Мила размышляла, что случилось бы, заяви она о своем положении заложницы в руках маньяка. Возможно, очередное убийство. Что ж, она поступила благородно: спасла человеку жизнь.
На складе обнаружилась та же деловитая суета и нервозность, что неизбежно возникает при цейтноте, но униформу им выдали очень быстро.
Мила разгладила на себе слежавшуюся прорезиненную ткань.
– Не таким я представляла свой маскарадный костюм, – усмехнулась она.
– А в этом что-то есть, – Айвен оглядел ее с насмешливым прищуром. Каждый шаг, приближавший его к цели, поднимал ему настроение. Наклонившись, он плотнее застегнул ботинки на высокой рифленой подошве.
Они вышли на площадку, заставленную новыми, только с конвейера синтеноловозами. В предписании значилась машина под номером 34ВБ.
– Что собираешься делать? – поинтересовалась Мила. С некоторых пор он так хорошо научился прятать от нее мысли, что, как бы она ни старалась, не видела ничего кроме мутной пустоты.
– Логичный вопрос, – отозвался Айвен и указал на синтеноловоз, который стоял в ряду таких же новых блестящих машин. Мила взглянула на номерной знак: 34ВБ.
– Подождите! Подождите! – донеслось до них. От склада бежал служащий, держа что-то в руках.
На щеке Айвена заметно дернулся мускул.
– Машина недоукомплектована, – пояснил складской работник и протянул Миле, оказавшейся ближе к нему, огнетушитель. Она взяла увесистый баллон и едва успела открыть рот, чтобы поблагодарить служащего, как он припустил обратно.
Айвен открыл для Милы дверь высокой кабины. Она попыталась в нее забраться, но безуспешно – мешал баллон, и одежда сковывала движения.
– Забрось его на сидение, – посоветовал Айвен.
Даже избавившись от огнетушителя, Мила с трудом дотянулась до подножки. Айвену пришлось ее подсадить.
Синтеноловоз тронулся резче, чем хотелось Айвену, и он тут же притормозил, встряхнув пассажирку. Мила проводила взглядом упавший на пол огнетушитель, пристегнула ремень безопасности, нервно обняла себя руками и уставилась прямо перед собой.
Загрузив синтенол, они выехали на служебную магистраль, ведущую к Терриону. Через некоторое время дорога нырнула в тоннель, и Мила невольно вздохнула. Столицы, той, что на поверхности, она не увидит, потому что все трассы для обеспечения жизнедеятельности города – этого гигантского организма – находятся на нижних уровнях.
«Увидеть Террион и умереть», – вдруг подумалось некстати.
Нет, умирать, на самом деле, совсем не хотелось. Даже послушная чужой воле Мила не утратила чувства самосохранения.
Она не желала приносить себя в жертву на алтаре идеалов Айвена Смита. Но углубляться в размышления об ошибочности его теорий Мила остерегалась, не умея, как он, скрывать мысли. Карнавал, музыка, наряды стали узорным покрывалом, под которым она пряталась, усиленно думая о всякой ерунде.
Мила припомнила, что на Терру карнавал пришел с Земли, из Бразилии. В слове «карнавал» были заложены два латинских корня, один из которых обозначал «мясо», другой – «прощание», ведь раньше, в Страшные Времена люди несколько раз в год соблюдали строгую диету, исключали из пищи животные белки. Кажется, такая традиция шла от христианства или еще более ранних времен. Странно, но факт.