Ошибка Марии Стюарт
Шрифт:
– Я бы рекомендовал это, мадам, – серьезно ответил врач.
– Давайте рассаживаться, – предложила Мария. – Вот идет Артур Эрскин, капитан стражи, и Стэнден, паж моего мужа. Теперь все в сборе.
– Восемь человек в таком тесном крольчатнике, – Джин покачала головой. – Вам нужно завести большую личную столовую, дорогая королева.
– Мы можем разместиться здесь, – настаивала Мария.
В конце концов все расселись по местам, ерзая и подталкивая друг друга локтями. Вскоре вино приободрило их, и ужин стал похож на веселую игру, наподобие пикника под крышей.
– Выпьем
Все рассмеялись и выпили.
– Мне кажется или этот пост продолжается гораздо дольше сорока дней? – спросил Джон Битон. – Никогда еще время не тянулось так долго, а март – очень длинный месяц.
– Ненавижу март, – заявил лорд Роберт. – Это мой самый нелюбимый…
Снаружи послышался какой-то шорох, Мария оглянулась и увидела Дарнли, стоявшего в дверях. Он ничего не говорил, просто смотрел.
– Вы уже поужинали, милорд? – спросила она, постаравшись скрыть удивление. – Прошу вас, присоединяйтесь к нам.
Дарнли больше не приходил в ее покои и никогда не ужинал с ней. Спиральная лестница, соединявшая их спальни, давно не использовалась.
– Я уже поел, но побуду с вами, – он положил руку на ее талию и наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Риччио, подвиньтесь и освободите место для милорда, – велела Мария.
Но тут она заметила потрясенное выражение на лице Риччио и обернулась посмотреть, в чем дело. В дверях стоял лорд Рутвен. Его лицо было изжелта-белым, как старая простыня, а в глазах полыхал багровый огонь, словно у адской гончей.
Призрак! Мария ахнула и поднесла руку ко рту, чтобы сдержать крик. Несколько дней назад сообщили о том, что лорд Рутвен находится при смерти, сраженный неведомой болезнью. Теперь он умер и пришел сюда. Мигающий свет свечей играл на его бескровном лице и оттенял костистые глазницы. Под его белой ночной рубашкой поблескивал металл. Доспехи. Разве призрак может носить доспехи? Когда он шевельнулся, они звякнули.
– Дорогой лорд Рутвен, как вы смогли прийти сюда? Вы выздоровели? – дрожащим голосом спросила она. Его считали колдуном, и возможно, этот призрак явился прямо из ада.
– Я в самом деле был очень болен, но нашел силы прийти сюда ради вашего блага, – его глаза пылали неестественным огнем, янтарные зрачки почти слились с пожелтевшими белками.
– Что хорошего вы можете сделать для меня? – спросила она. – Вы пришли не как человек, который желает добра.
– Я пришел за этим трусом, Риччио, – медленно произнес Рутвен скрипучим голосом. Он поднял руку и указал на итальянца: – Выходи из покоев королевы, где ты прятался слишком долго!
– Что он сделал плохого? – Мария увидела, как Рутвен потянулся к кинжалу. – Если он совершил какой-то проступок, пусть ответит перед парламентом!
Она стала подниматься, чтобы заслонить Риччио, но Рутвен внезапно кивнул Дарнли.
– Держите свою жену! – рявкнул он, и Дарнли, все еще стоявший за спиной Марии, схватил ее за плечи и прижал к стулу.
– В чем дело? – закричала она.
Риччио вскочил с места и заметался по комнате в поисках выхода, но Рутвен преграждал ему путь к двери. Он отбежал в сторону и втиснулся в оконную нишу в дальнем конце комнаты, но всего лишь в десяти футах от Рутвена. Тот двинулся вперед, но Энтони Стэнден и Артур Эрскин оттолкнули его.
– Руки прочь, не то будет хуже! – выкрикнул Рутвен, потрясая кинжалом. Он лягнул стол, который тут же опрокинулся, задев сильно увеличившийся живот Марии. Еда и столовые приборы полетели на пол вместе с одним из подсвечников, а Джин схватила другой и высоко подняла его.
В дверях появились другие мужчины, сторонники Рутвена, поднявшиеся по спиральной лестнице – они пришли из спальни Дарнли, – кричавшие и требовавшие крови. Потом от главной лестницы донеслись крики «Дуглас, Дуглас!», и около восьмидесяти людей устремились в покои Марии, опрокинув королевскую стражу и проникнув через приемную в спальню королевы.
Один из них размахивал веревкой и вопил:
– Повесить его! Повесить маленького шпиона!
– Предатели и злодеи! – крикнула Мария, узнавшая характерные ярко-рыжие волосы графа Мортона. Лорд Линдсей держался рядом с ним.
Риччио пополз по полу, спрятался за юбками Марии и ухватился за нее с криком:
– Справедливости! Справедливости! Спасите меня, мадам! Ради Христа, спасите мою жизнь!
Потом огромная бочкообразная фигура Джорджа Дугласа, незаконнорожденного дяди Дарнли, нависла над Марией. Он быстро замахнулся правой рукой по широкой дуге над ее плечом и нанес Риччио удар кинжалом. С глухим звуком кинжал погрузился по самую рукоять, и кровь брызнула на платье Марии.
Риччио тяжело осел, но продолжал цепляться за верхнюю юбку Марии, едва не сорвав с нее застежек на талии. Теперь он издавал лишь булькающие стоны. Она повернулась и увидела кинжал, торчавший из его бока, но потом Дарнли схватил ее и снова крепко прижал к стулу. Один из людей Рутвена приставил взведенный пистолет к ее боку, а другой прицелился ей в грудь.
– Стреляйте, если у вас нет уважения к ребенку короля в моем чреве, – сказала Мария. Все происходило как во сне. Через платье она чувствовала прикосновение холодного железа, но странным образом не боялась, как будто в самом деле видела сон.
Дарнли отвел в сторону ствол пистолета, но по-прежнему крепко держал ее.
Риччио продолжал ползать за ее спиной, и теперь на нее набросились остальные. Внезапно перед грудью Марии промелькнул клинок рапиры, но Энтони парировал удар, воспользовавшись факелом как оружием.
«Они собираются убить и меня», – подумала она, но потом Дарнли оторвал пальцы Риччио от ее одежды, и убийцы вытащили его из маленькой комнаты. Клетка с птицами перевернулась, и зяблики стали порхать по комнате, словно летучие мыши. Мария видела, как Риччио ухватился за столбик кровати в ее спальне, но кто-то ударил его по пальцам прикладом аркебузы. Потом толпа набросилась на него, и он исчез, как заяц под сворой гончих, завывающих от жажды крови. Кинжалы поднимались и опускались в лихорадочной спешке, а потом раздались крики боли: некоторые убийцы ранили друг друга в неистовом стремлении добраться до жертвы.