Ошибка сказочника
Шрифт:
– Костя… э-э-эм… ну как тебе Алексей Иванович? – осторожно начала Юлия.
– Что? – Костя явно отвлекся от каких-то своих мыслей. – А, Алексей Иванович… Ничего. Нормально.
– Ты словно светишься, – Юлия недоверчиво смотрела на сына. – Что он там такого тебе сказал?
– Да так, ничего особенного, – Костя думал о чём-то своём, продолжая улыбаться. – Просто поговорили.
– О чём?
– Да мам, ну не знаю о чём, – заныл Костя. – Как тебе сказать? О том, о сём, о книжках, о… Не знаю, я как сказать, ничего такого особенного. Просто он прикольный
Костя опять улыбнулся чему-то своему. Юлия удивлённо смотрела на сына, пока резко затормозивший впереди мусоровоз не заставил её выкрутить руль вправо, перебрать пару эпитетов и перевести дыхание. Костя, когда она снова повернулась к нему, кажется, даже не заметил этого. Он спокойно сидел, крутил смартфон и улыбался в лобовое стекло.
Мальчишка думал о чём-то своём. и Юлию кольнула смутная досада. Почему до её сына смог достучаться совершенно посторонний, пусть и профессионально подготовленный человек, а не она сама и вообще никто из близких. Что они делали не так?!
Глава 3
След из прошлого
Маргарита сняла наушники и растерянно посмотрела на Никиту. Тот продолжал напряжённо слушать, конспектируя в блокноте.
– Ну и как это всё понимать, мать вашу?! – изрекла она, поднимаясь со стула и со стоном потягиваясь. Никита прижал палец к губам, но Маргариту это не остановило. – Что это было вообще? Сеанс лапшеразвешивания с очковтирательством? Сказки какие-то, долбанутые, Колумб с Гагариным. Это такой у Бессмертного метод прогрессивный, или его надо лечить заместо Костика?
Никита снял наушники, аккуратно положил на стол, посмотрел на раздражённую Маргариту, продолжающую загибать руками к спине затекшие ноги.
– Не знаю, что там надо Бессмертному или Костику, а вот нам надо к Шмидту, – спокойно сказал он.
– Чего? – сразу оживилась Маргарита. – Зачем?
– Вы, Маргарита Николаевна, как всегда, поспешили, не дослушали конец. А там-то самое главное и есть, – Никита отмотал запись, включил звук. Маргарита жадно наклонилась к ноутбуку.
«Кира, будь добра, не записывай новых», – раздался в динамике голос Бессмертного.
«А что случилось, Алексей Иванович? Что мне им говорить?» – секретарша была явно удивлена.
«Скажи, что я через неделю еду в отпуск. На месяц».
«А как же…».
«Текущих мы доведем. И этого мальчика тоже. За неделю справимся».
Никита остановил запись, посмотрел на Маргариту.
– Ну?!
– Что – ну? – она недоумённо посмотрела в ответ.
– Баранки гну! Марго, просыпайся наконец! Это то, чего просил Шмидт – какое-то движение Бессмертного, какое-то событие. Ну вот – Бессмертный собирается ехать из города.
– Да… да, пожалуй, – Маргарита растерянно заморгала. – Ну так едем, чего ждём?
– Не стать тебе опером, Марго, – наставительно произнёс Никита, открывая почту. – Тем более следователем. У тебя конечности всегда опережают мозги. Запись мы эту можем Шмидту отослать. А вот если явимся к нему не завершив слежку, получим втык и звездюлей. Хотя можешь остаться здесь, а я съезжу к Шмидту, – Никита насмешливо уставился на Маргариту занеся палец над Enter.
– Вообще-то, съездить могу и я, – сварливо ответила Маргарита.
– Ага! – Никита отправил файл. – Без меня ты бы вообще всё просмотрела. Так что с тебя штраф – дуй за обедом.
– Никит! – протестующе воскликнула Маргарита.
– Хочешь ещё в наушниках посидеть?
– Ладно, ладно, иду. Тоже мне, блин, начальник выискался, – бормотала Маргарита, завязывая шнурки на кроссовках и нарочито громко хлопая входной дверью.
* * *
К вечеру заметно похолодало. Вернувшись после ужина в одолженный у замначальника кабинет и включив свет, Шмидт почувствовал, как выстудило комнату. Днём было непривычно жарко для октября, кондиционер не работал, и Шмидт открыл окно.
Сейчас с улицы тянуло сыростью, холодом и бензином. Шмидт закрыл окно, поставил сумку, вынул планшет и сел за стол, осторожно отодвинув стопку бумаг и файлов замначальника. Надо будет попросить его подыскать какой-нибудь угол. Неудобно постоянно выгонять человека из его кабинета, хоть тот только и делает вид, что работает.
Шмидт с самого начала приготовился к долгой и кропотливой работе; он знал, что с Бессмертным иначе никак. Надо было сразу выделить себе кабинет, как и предлагал Горский, но Шмидт не хотел привлекать внимание.
Слишком поздно он сообразил, что внимание всё равно привлёк и почву для слухов дал самую обильную. Городишко был маленький, и приезд московского генерала и его негласная работа над чем-то секретным так или иначе взбудоражили и переполошили всю городскую верхушку. Шмидт понадеялся, что они примут его на свой счет и об истинных намерениях не догадаются и встревать не будут.
Догадаться было бы сложно, если точно не знать, зачем он приехал. Даже непосредственным исполнителям, молодым стажерам из местных, которых Шмидт одолжил у Горского, он дал лишь самое необходимое и велел отчитываться непосредственно перед ним. Ребята очень старались выслужиться, явно надеясь, что генерал их заметит и заберёт в Москву. И сегодня, кажется, их старания дали первые плоды.
Шмидт открыл присланный файл, надел наушники. Перемотал на конец, прослушал диалог ещё раз. Да, Бессмертный собирается уезжать, это факт. Чего-то подобного он и ждал, не думал только, что ребятам повезет так скоро. Вопрос был в том, что теперь делать?
Шмидт снял наушники, зажмурился, крепко протер ладонью блестящую лысину и лицо. Задумался, уставившись в дверь. Много лет он задавал себе этот вопрос, но так и не смог ответить. И сейчас, когда цель опять была близка как никогда, когда надо лишь протянуть руку и взять, он снова не знал, что делать. И стоит ли вообще что-то делать?