Ошибка. Мозаика судеб
Шрифт:
Сколько раз он давал себе такие обещания? Но часто уделять время сыновьям не получалось. А уж про дочерей и вспоминал лишь по дням рождений. Отправил с матерью в ссылку. Правильно ли? Принцессы всё-таки. Старшей Палене уже семнадцать. Жениха искать надо... Вот на помолвке Ассандра с Метакой и посмотрим, что там за девица выросла? И Леокадия через пару лет жениха потребует. Ох, нарожала Урсина дочек! Что с ними делать?
– Ваше величество, - в кабинет императора заглянул секретарь, - прибыли.
Плаут на миг растерялся.
Уже?!
Боги! Какое 'уже'?
– Принеси вина!
– Слушаюсь!
Император вдруг понял, что его трясёт мелкой дрожью. И, если он не справится со своим волнением, то будет выглядеть недостойно.
В дверь постучали.
Зачем?
Барон и так знает, что император ждёт артефакт в любое время суток, так что за церемонии? Или он не один?
– Да!
Голос хриплый, чужой.
Дверь отворилась, и в кабинет вошёл барон Глазенап, за ним молодая ещё женщина, с невероятными белыми волосами, равнодушным, безжизненным взглядом, держащая в руках свёрток. За ней в помещение плавно... вплыл молодой ситаец в одежде монаха, и замер рядом с женщиной, словно охранял её.
Плаут вопросительно посмотрел на хранителя трона, требуя взглядом объяснений.
– Ваше Императорское величество, - торжественно начал Девон, - разрешите представить вам легендарную мадам Тиссар!
– Питта даже не попыталась поприветствовать монарха. В мужском костюме делать приседания было, по меньшей мере, смешно. Но Плауту показалось, что будь она в платье, всё равно не шелохнулась бы. Уж слишком странный был у неё взгляд... то ли в себя, то ли что интересное увидела за его спиной.
– И представителя монастыря Ксуекин, господина Сянзяна, - а вот монашек поклонился с почтительностью и мягкой улыбкой на круглом лице, - сопровождающего артефакт... э-э...
– Эсделик, - вежливо подсказал барону Сянзян.
– Артефакт Эсделик!
После такого представления вожделенного артефакта Питта должна была, по идее, красивым жестом развернуть Эсделик и продемонстрировать его заказчику во всей красе. Но она по-прежнему стояла не двигаясь, только взгляд из никуда перевела на императора.
– Я могу его увидеть?
– довольно жёстко поинтересовался Плаут. Он не совсем понимал, что сейчас происходит в его кабинете, и совершенно не так представлял себе встречу с артефактом.
– Да, васа велисества, - всё так же улыбаясь, сказал Сянзян.
Плаут не заметил, как монашек положил руку на лопатку женщины, но Питта после этого зашевелилась.
Наконец, взору императора предстал таинственный артефакт.
Вздох разочарования монарх даже не попытался сдержать. Тёсаный серый камень с небольшими боковыми отверстиями никак не ассоциировался у него с вещью, способной изменять историю. Где благородные металлы, аккумулирующие магическую силу? Где драгоценные камни, преломляющие не только свет, но и само время? Где заклинания, выгравированные на его гранях? Не эти же пара значков у боковых отверстий?
– Вы пытаетесь меня обмануть?
– тихо, но зловеще, произнёс Плаут. Теперь он понял, зачем барон привёл с собой эту колоритную
Питту Тиссар император никогда не видел, не знал её точного возраста, но сведения, которыми он располагал, гласили, что прославленная аферистка была брюнеткой. А стоящая перед ним женщина была явно натуральной блондинкой. И этот циркач, изображающий из себя благословенного Ки, никак не тянул на мудрого святого. Даром, что ли, император изучил все документы лазутчиков из Замурии.
Оставалось только понять: барон обманывает или обманывается сам?
Девон по изменению выражения лица императора понял, что сейчас произойдёт выплеск гнева, после которого можно и головы лишиться.
– Ваше величество, это действительно - Эсделик! А эта женщина - Питта Тиссар.
Плаут силой воли укротил закипающий гнев, решив чуть отсрочить наказание для мерзавцев, осмелившихся водить за нос самого императора.
– Барон, я приказывал найти для этого дела двух людей. Второй - это он?
– Кивок в сторону Сянзяна был лишним, но Плаут скупыми движениями показывал подчинённому всю глубину своей ярости.
– Нет, ваше величество. Вторым был Шерх Бойе.
– Фарт?
– Этого господина император даже видел как-то раз. Высокий, крепкий парень с фигурой и лицом древнего бога и обезоруживающей улыбкой.
– И где он?
– Он погиб...
От сухого, надтреснутого голоса женщины Плаут покрылся неприятными мурашками. Крохотное сомнение зародилось в его душе. А может, эта женщина не врёт? Какой бы гениальной не была актриса, так натурально сыграть горе не могла ни одна из них.
– Человек, прозванный Фартом за своё невероятное везение, погиб?
– Женщина болезненно поморщилась, но отвечать не стала.
– Почему?
– Настаивал Плаут.
– Эсделик...
– ответил вместо неё Сянзян.
– Нельзя трогать... Смерть.
Плаут непроизвольно отшатнулся, хоть стоял довольно далеко от Питты, всё ещё держащей в руках злополучный артефакт.
– Но она... жива, - император внимательно разглядывал женщину. Теперь её странный взгляд показался ему зловещим. И он понял, наконец, что волосы у мадам Тиссар не светлые, а абсолютно седые. Что же ей пришлось пережить там, в Ситау, что она стала похожа на оживший труп?
Вторя его мыслям, Питта произнесла своим деревянным голосом:
– Я хуже, чем мертва...
– И что мне со всем этим теперь делать?
– Император уставился на монаха. Если уж выдаёт себя за благословенного Ки, пусть до конца отыгрывает свою роль.
– Как он работает?!
– Не работать, - теперь Сянзян улыбался печально.
– Селовек не знать... не мозет вклюсять...
– А кто мозе... тьфу, может?
– Глаза Плаута налились кровью. Мечта всё исправить рушилась на глазах. Он даже не принимал в расчёт то, что с самого начала не поверил в подлинность артефакта. Разумеется, подделка не может работать! Но, так нагло обманывать императора?!