Ошибки аиста
Шрифт:
Мальчишки ухаживали за ней по-разному. Славик мог сорвать красную канну с клумбы и молча положить на Олину парту.
– Кто обрывает цветы со школьной клумбы? – строго спрашивала их первая, большая и красивая, учительница Людмила Фоковна.
Славик смотрел в окно.
– Оля, еще раз увижу...
– Людмила Фоковна, это не Оля, это я рву цветы, – вскакивал и врал Жора. И его отправляли в угол. Жора совершал ради Олечки подвиги, которые она будет помнить с благодарностью всегда.
В школе заставляли
Славик был сыном какого-то высокопоставленного лица, и его шофер иногда забирал мальчика из школы. Он часто на переменке предлагал Оле с подружками проехаться на этом черном лакированном лимузине. Но, видно, в планы папиного водителя это не входило.
Жорик, провожая Олю домой, нес ее портфель. Часть пути пролегала по железнодорожному полотну. Здесь он брал девочкину ладошку в свою. Зорко наблюдая, нет ли поездов, рассказывал ей всякие байки. Родители мальчика уже несколько лет как поехали осваивать БАМ, а его воспитывала бабушка. Жили они в частном секторе Куяльника. Здесь раздолье для пацанов: Жевахова гора, катакомбы, лиман и до моря рукой подать. Мальчик мечтал быть капитаном. В первую очередь он мечтал привезти для бабушки «козью доилку», чтобы руки у нее не болели, а для себя – бескозырку с якорями.
Однажды с Олечкиной головы ветром сдуло голубой бантик. Мальчик ловко изогнулся, поймал, и засунул его в карман своих штанов.
– Это чтобы у меня про тебя что-то на память было, когда я в море уйду. Оля поняла, а Олина мама понять не хотела. Она шлепнула девчонку мокрым полотенцем, приговаривая: – На вас не напасешься! То одна что-то потеряет, то вторая. Хорошо, что голова у вас не отстегивается, а то и ту бы где-то забыли или потеряли, – ворчала уставшая женщина, довольная, что хоть на ком-то согнала злость незадавшейся жизни. – Больно? – сочувственно спросила сестра Ритка, которая была на год старше Оли. – Мне тоже влетело. Я дневник потеряла,– и добавила шепотом: – Понарошку. В следующую их прогулку по железнодорожной насыпи Оля деликатно попросила свой бантик обратно. Мальчик остановился, посмотрел на нее и трогательно сказал: – Понимаешь, я не могу тебе его отдать, Оля. Это талисман. Но когда я вырасту большой, я построю для тебя огромный дом, как дворец. И в этом дворце будет одна большая комната. И вся эта комната будет только с бантиками для тебя. Разными: белыми, голубыми, красными, в горошинку, прозрачными и воздушными. На полках, в шкафах, везде-везде. Ты собралась в школу, хочешь бант надеть – заходишь и выбираешь, можешь хоть для всех девчонок в классе.
Раскрасневшаяся от удовольствия мечтательная Олечка мысленно уже и одела, и завязала, и надарила, и побаловала – и не заметила, как они оказались у ее дома.
– Побегу,меня еще бабушка воды попросила наносить, – произнес юный романтик, и нехотя ушел восвояси.
Жорка был парнем башковитым, но не успевал делать уроки. По ночам он ходил к «Привозу», помогая селянам разгружать их нелегкую поклажу. Утром и вечером доил козу и разносил по поселку целебное козье молоко. Бабушка была старенькая.
Оля была отличницей. У нее было какое-то голографическое, образное мышление. Она видела все в целом. И могла обо всем также образно, красочно, доступно рассказать. Что она ежедневно и делала по дороге в школу и со школы. Стоя на рельсах железнодорожного полотна, она всегда начинала:
–Ты умный, Жора, ты сейчас все поймешь.
Затем становилась на одну ножку, руки птичками разводила вверх и говорила:
– Это корень. Если нам нужно вычесть корень квадратный из какого то числа, мы записываем это число с левой стороны. Соль в том, Жора, что каждое число состоит из цифр, а каждая цифра имеет статус, значение, даже цвет и вибрацию. Как солдаты в армии.
И благодаря ей Жора закончил школу с одной тройкой. По русскому языку.
На выпускном вечере парни наперебой приглашали Олю танцевать. Высокий, в элегантном костюме, зеленоглазый шатен Вячеслав и одетый в спортивный свитер, коренастый, крепкий, стриженый ежиком лопоухий Георгий. На катере, куда они всем классом поехали встречать рассвет, Слава заявил во всеуслышание, что Оля будет его женой. Вот только с институтом нужно решить.
Георгий, нагнув бычью шею и сжав кулаки, промолчал. Что он мог сказать? Перед ним стояла принцесса. Точеная фигурка, осиная талия, глаза, как влажные маслины, и алый чувственный рот. Она, как загипнотизированная, смотрела в морскую даль. Ветер развивал ее волосы и шифоновое платье цвета чайной розы. Ассоль в ожидании капитана Грея.
А что мог он, Жора, ей дать? Маленький, покосившийся домик, бабушка и коза – все, что у него было.
На повороте катер высек каскад мелких брызг, и молодежь от неожиданности весело завизжала. Жора подошел к Ольге, которая в мокром платьице выглядела, как живая статуэтка.
– Ты замерзла, – снял с себя свитер, оставшись в футболке, и набросил на плечи девушке. Их глаза встретились. Потом он, волнуясь и глотая слова, произнес: – Оля, ты просто чудо! На свете есть только два человека, за которых я готов отдать жизнь: ты, Оля, и бабушка. Пожалуйста, дождись меня.
Ольга окончила школу с золотой медалью, сразу поступила в Университет на факультет романо-германских языков. Вячеслав с помощью папы оказался в медине. А Георгий пошел в армию. Здесь он познакомился с ребятами из России, разбиравшимися в цветных металлах. После армии поехал к ним. Начали с кооператива в начале перестройки. Политех заканчивал в Новосибирске урывками, делая курсовые и рефераты по ночам, стиснув зубы. Ради нее. Он хотел быть достойным ее во всем. Он грезил ею. Сегодня Георгий соучредитель крупного концерна.
Ольга не обещала Георгию ждать его, но она его ждала. Многие девчонки в классе давно вышли замуж. У сестры Маргариты было уже трое сыновей: старшему 4 годика, среднему 3 и младшему 7 месяцев. Младший, Артемка, перепутал день с ночью и теперь давал отдых другим, только если его носили на руках.
Это был день, когда Жора вернулся в Одессу. Рита, измученная маленьким террористом, уснула. Оля, чтобы дать сестре выспаться, носила малыша на руках. Так и застал ее Георгий, неожиданно, как снег на голову, появившись у них в квартире: Мадонна с младенцем в проеме большого окна.