Осип Мандельштам: Жизнь поэта
Шрифт:
О том, что Рим в приведенном стихотворении показан как «убийства питомник», «откуда вышла абиссинская и затем испанская война», писал М. Л. Гаспаров. [895] Попробуем конкретизировать и детализировать это наблюдение, опираясь на хронику «Правды» конца февраля – середины марта 1937 года.
Двадцать шестого февраля газета напечатала статью Джузеппе Росси «Римские „цивилизаторы“» о зверствах итальянских фашистов в Абиссинии. [896] 3 марта в «Правде» появилась корреспонденция И. Майорского «Рим на поводу у Берлина». [897] Его заметку «Германо—итальянский шантаж» «Правда» опубликовала 4 марта. [898] 5 марта газета поместила краткую информационную статью «Италия на военном положении»: «РИМ. 3 марта. (ТАСС): В иностранных кругах Рима отмечают, что решения Большого фашистского совета означают фактический перевод всей страны на военное положение. Об этом свидетельствует полная милитаризация всего населения в возрасте от 18 до 55 лет и установка на военное хозяйство, вплоть до готовности целиком пожертвовать „гражданскими потребностями“ (о чем сообщало официальное коммюнике)». [899] 8 марта в «Правде» была опубликована редакционная заметка «Итальянские войска на помощь Франко»; [900] 9 марта – «Военные приготовления Италии в Африке»; [901] 10
895
Гаспаров М. Л. О. Мандельштам. Гражданская лирика 1937 года. С. 56.
896
Правда. 1937. 26 февраля. С. 5.
897
Там же. 3 марта. С. 5. На этой же странице газета опубликовала редакционную заметку «Вооружение Италии».
898
Там же. 4 марта. С. 5.
899
Там же. 5 марта. С. 5.
900
Там же. 8 марта. С. 1.
901
Там же. 9 марта. С. 5.
902
Там же. 10 марта. С. 1. В этом же номере появилась заметка М. Ко—белева «Путешествие Муссолини в Ливию»: «Поездке Муссолини предшествовала сессия Большого фашистского совета, на которой Муссолини провозгласил новую программу усиления итальянских вооружений» (Правда. 1937. 10 марта. С. 5).
903
Правда. 1937. 12 марта. С. 5.
904
Там же. 14 марта. С. 5.
905
Там же. 15 марта. С. 1.
К этим «правдинским» материалам прибавим еще большой фельетон И. Эренбурга «Как в Абиссинии», напечатанный в «Известиях» 14 марта 1937 года. Общий пафос эрен—бурговского фельетона знаменательно совпадает с пафосом разбираемого Мандельштамовского стихотворения, которое М. Л. Гаспаровым было пересказано так: «…для того ли цвел микельанджеловский Рим, чтобы Муссолини с фашистами его „превратили в убийства питомник“?» [906] Сравним с финальным пассажем фельетона Эренбурга: «Испанский солдат, который слушал мою беседу с пленным (итальянским. – О. Л.)учителем, вздохнул и, показав на голову, сказал: «Темные люди!..» Этот солдат – простой крестьянин из Андалузии. Он понимает, что рядом с ним – дикарь. Даже дикари—марокканцы кажутся мудрецами и учеными, дикарь с зубной щеткой и противогазом. Дикарь, которого фашизм послал, чтобы уничтожить прекрасную, богатую, подлинно народную культуру». [907]
906
Гаспаров М. Л. О. Мандельштам. Гражданская лирика 1937 года. С. 56.
907
Эренбург И. Как в Абиссинии//Известия. 1937. 14 марта. С. 2. 16 марта 1937 года «Известия» опубликовали на своей первой странице заметку «Фашистский волк на европейской псарне», подписанную «Vig».
6
Срок воронежской ссылки истек 16 мая 1937 года. Из «Воспоминаний» Н. Я. Мандельштам: «Без всякой веры и надежды мы простояли с полчаса в жидкой очереди (в комендатуре воронежского МГБ. – О. Л.):«Какой—то нас ждет сюрприз?» – шепнул мне О. М., подходя к окошку. Там он назвал свою фамилию и спросил, нет ли для него чего—нибудь, поскольку срок его высылки кончился. Ему протянули бумажку. В первую минуту он не мог разобрать, что там написано, потом ахнул и вернулся к дежурному в окошке.
«Значит, я могу ехать куда хочу?» – спросил он. Дежурный рявкнул – они всегда рявкали, это был их способ разговаривать с посетителями – и мы поняли, что О. М. вернули свободу». [908]
Мандельштамы спешно упаковали пожитки и уехали в Москву. Здесь их ждала встреча с Анной Ахматовой, гостившей у семьи Ардовых в писательском доме в Нащокинском переулке. «Осип был уже больным, много лежал, – вспоминала поэтесса. – Прочел мне свои новые стихи, но переписывать не давал никому. Много говорил о Наташе (Штемпель), с которой дружил в Воронеже. <…> Одна из двух комнат Мандельштамов была занята человеком, который писал на них ложные доносы (речь идет об очеркисте Николае Костареве, подселенном в квартиру Мандельштамов в их отсутствие. – О. Л.), искоро им стало нельзя показываться в этой квартире». [909] Тем не менее первоначально настроение четы Мандельштамов было приподнятым.
908
Мандельштам Н. Воспоминания. С. 258.
909
Ахматова А. Листки из дневника. С. 143.
Лиля (Еликонида) Попова, с которой Осип Эмильевич и Надежда Яковлевна об эту пору общались почти ежедневно, в начале июня 1937 года писала Владимиру Яхонтову: «Как я провожу время? Большую часть времени у Мандельштамов. Союз <писателей> их поддерживает, дает деньги, Осипа Эм<ильевича> лечат врачи, на днях стихи его будут заслушаны в Союзе, на специальном собрании. <…> Они очень привязались ко мне („всеми любимой, всеми уважаемой“). Осип Эмильевич, если не ошибаюсь, вздумал „открыть“ меня. Но об этом поговорим по приезде, в этом я еще плохо разбираюсь, но кажется, в ссылке он помолодел лет на двадцать, выглядит хулиганистым мальчишкой и написал мне стихи, которые прячет от Надежды Яковлевны (!!). Если там вековые устои рушатся, то я об одном молю, чтоб не на мою голову». [910]
910
Цит. по: Швейцер В. А. Мандельштам после Воронежа // Вопросы литературы. 1990. № 4. С. 236.
Читая эти оптимистические строки, необходимо принимать в расчет, что красавица Лиля Попова была фанатической поклонницей Сталина и всех его начинаний. «Сталинисткой умильного типа» спустя годы назовет ее Надежда Яковлевна. [911] А Осип Мандельштам завершил стихи, о которых Попова упоминает в письме Яхонтову, таким ее портретом:
Слава моя чернобровая, Бровью вяжи меня вязкою, К жизни и смерти готовая, Произносящая ласково Сталина имя громовое С клятвенной нежностью, с ласкою.911
Мандельштам
Четвертым—пятым июля 1937 года датировано еще одно стихотворение, обращенное к Лиле Поповой, «Стансы». Оно состоит из десяти строф. Каждая из первых четырех строф вводит новый «газетный» мотив. Два из них уже выявлены нашими предшественниками; на два попробуем указать мы:
Необходимо сердцу биться: Входить в поля, врастать в леса. Вот «Правды» первая страница, Вот с приговором полоса.Комментаторами уже замечено, что в строке «Вот с приговором полоса» из зачина «Стансов» подразумевается номер «Правды» от 12 июня 1937 года. На первой странице этого номера газеты большими буквами сообщалось о смертном приговоре по делу Тухачевского, Уборевича, Якира и других крупных советских военачальников: «Вчера Верховный суд Союза ССР приговорил к расстрелу восемь шпионов, находившихся на службе у военной разведки одного из иностранных государств. Разгром военно—шпионского ядра – признак силы великого Советского государства и большой удар по поджигателям войны и их планам расчленения СССР и восстановления власти помещиков и капиталистов». [912]
912
Правда. 1937. 12 июня. С. 1. См. здесь же подборку материалов: «Шпионов, презренных слуг фашизма, изменников Родине – расстрелять!» См. также: Не дадим житья врагам Советского Союза. Письмо советских писателей [о Тухачевском, Якире, Уборевиче и др. ]//Литературная газета. 1937. 15 июня. С. 1. Ср., например: Мец А. Г. Комментарии // Мандельштам О. Полное собрание стихотворений. С. 657.
В двух заключительных строках второй строфы «Стансов» (как тоже отмечалось комментаторами) речь идет о сборной команде Страны Басков, «в которой были 9 бойцов—республиканцев», приехавшей «в Москву в июне 1937» года, [913] если точнее – восемь бойцов, приехавших 16 июня. [914] Сборная Страны Басков провела с ведущими московскими и ленинградскими футбольными командами несколько матчей; 5 июля, то есть в тот день, каким датированы Мандельштамовские «Стансы», состоялся матч сборной Страны Басков с московским «Динамо», о чем «Правда» поместила специальную заметку. [915] Пафосом, сходным с Мандельштамовским, окрашен, например, следующий фрагмент отчета Льва Кассиля о матче сборная Страны Басков – «Локомотив»: «У наших гостей двойная слава. Восемь из них были игроками знаменитой национальной сборной команды, защищавшей цвета Испании в самых ответственных международных матчах. Но есть еще одно обстоятельство, и вот оно—то делает баскских товарищей близкими, родными, знакомыми нам, – все они дрались на фронтах республики. И если в команде Страны басков не хватает 2–3 прославленных игроков, то это потому, что славные бойцы футбольного зеленого поля сложили свои смелые головы на поле битвы». [916]
913
Там же. С. 657.
914
См.: Испанские футболисты прибыли в СССР. [Редакционная заметка] //Правда. 1937. 16 мая. С. 6.
915
«Динамо» – Страна Басков. Сегодня на стадионе «Динамо». [Редакционная заметка] // Правда. 1937. 5 июля. С. 6. См. также: Матч Сборная Басков – «Локомотив». [Редакционная заметка] // Известия. 1937. 24 июня. С. 4; Соловьев В. Футбольный матч Страна Басков – Ленинград//Правда. 1937. 1 июля. С. 6 и др.
916
Кассиль Л. Матч с басками // Известия. 1937. 26 июня. С. 4.
В третьей строфе «Стансов» специального комментария требует не очень понятная первая строка:
Москва повторится в Париже, Дозреют новые плоды, Но я скажу о том, что ближе, Нужнее хлеба и воды…Загадка отгадывается просто и предельно конкретно: подразумевается вовсе не грядущая мировая революция, как это может показаться без чтения прессы соответствующего периода, а советский павильон на международной выставке «Искусство и техника в современной жизни», открывшейся в Париже 24 мая 1937 года. 1 июля павильон посетил Ромен Роллан, о чем «Правда» бравурно писала в номерах от 2–го и 3–го числа. [917] Приведем также фрагмент из репортажа И. Маньэна, напечатанного в «Правде» 1 июля. В этом репортаже особое внимание было уделено скульптуре В. Мухиной «Рабочий и колхозница», изготовленной специально для советского павильона Парижской выставки: «По общему мнению, СССР оказался на высоте науки и цивилизации. Советский павильон, находящийся у входа на большую трассу Трокаде—ро, приковывает внимание посетителей монументальной группой, возвышающейся над ним. Группа в радостном порыве стремится вперед». [918]
917
Ромэн Роллан в советском павильоне. [Редакционная заметка] // Правда. 1937. 2 июля. С. 5; Редакционная заметка>. На парижской выставке. Ромэн Роллан о советском павильоне//Правда. 1937. 3 июля. С. 5. В течение двух месяцев советские газеты регулярно рапортовали об успехе советского павильона на парижской выставке. См., например: Блок Ж—Р. Письма из Парижа. Вокруг выставки // Известия. 1937. 12 мая. С. 4; Что Советский Союз покажет на международной Парижской выставке. [Подборка материалов]//Правда. 1937. 16 мая. С. 6; Агапов Б. Через неделю в Париже //Известия. 1937. 18 мая. С. 4; Сегодня открытие всемирной выставки в Париже. [Редакционная заметка] // Известия. 1937. 24 мая. С. 4; Москвич. Советская книга на Парижской выставке // Литературная газета. 1937. 26 мая. С. 3 и многие другие.
918
Маньэн И. На Парижской выставке. Демонстрация труда и мира // Правда. 1937. 1 июля. С. 5.
В четвертой строфе «Стансов» с помощью привлечения газетного материала должно быть прокомментировано одно, но ключевое слово последней строки:
О том, как вырвалось однажды: – Я не отдам его! – и с ним, С тобой, дитя высокой жажды, И мы его обороним…Тут подразумевается опять же не абстрактная коллективная защита Сталина от гипотетических врагов, а вполне конкретная акция, Сталиным инициированная: 2 июля 1937 года «Правда» напечатала правительственное постановление «О выпуске «Займа Укрепления ОбороныСоюза ССР»», [919] которое затем в течение нескольких дней обсуждалось и восхвалялось на страницах всех советских газет. В частности, 4 июля «Правда» опубликовала большую подборку материалов «Подписка на заем развертывается по всей стране». [920]
919
Правда. 1937. 2 июля. С. 1.
920
Там же. 4 июля. С. 1. См. также, например, на первой странице «Правды» от 3 июля 1937 года подборку материалов «С огромным подъемом трудящиеся подписываются на заем» и редакционную передовицу «Заем укрепления обороны нашей Родины».