Оскал гориллы
Шрифт:
– Прекрасно, Ваша Честь, – проговорил Мейсон с улыбкой, не теряя хорошего расположения духа, – но я хотел бы услышать это от свидетеля, а не от Суда.
Судья Манди сердито нахмурился и сказал:
– Отлично, спрашивайте свидетеля, если хотите, но Суду все это известно, и вам это известно, и любому, кто имел хоть какое-то отношение к судебной медицине, это тоже известно.
– В целом все обстоит именно так, верно? – спросил Мейсон Гротона.
– Да, в общих чертах все верно.
– Теперь вот что, – сказал Мейсон, – когда впервые был разработан этот тест? Просто ответьте кратко.
– Если вы не возражаете, – сказал Гротон, – и если это поможет
– Прошу вас.
– В конце прошлого века, – сказал Гротон, – господин по имени Уленхут, ведущий немецкий специалист-серолог, впервые доказал, что если ввести кролику сыворотку крови любом другого биологического вида, например человека, то происходит специфическая иммунизация, то есть в крови кролика образуется вещество, которое будет реагировать только на кровь того вида, которую ему вводили, например на человеческую кровь. Вассерман был одним из многих, кто доказал правоту Уленхута, и реакцию стали использовать в качестве метода идентификации человеческой крови. Профессор Наттел, американский серолог, работавший в Кембриджском университете в Англии, взял на себя решение сложнейшей задачи полного определения области применения и пределов различных тестов и в тысяча девятьсот четвертом году опубликовал книгу по этому вопросу. Профессор Наттел выделил антитела у кроликов, которым вводили кровь всех известных в мире животных, и ему не удалось обнаружить никаких исключений, опровергающих утверждение, что тест является специфическим, то есть сыворотка кроликов, которым вводили человеческую кровь, реагировала только с человеческой кровью; кроликов, которым вводили кровь слонов, – только с кровью слонов, и так далее.
Гротон взглянул на судью и улыбнулся, судья улыбнулся ему в ответ, словно хотел сказать: «Я полагаю, вы поставили этого адвоката на место».
– Это очень интересно, мистер Гротон, – сказал Мейсон. – А вам известно, что кровь приматов, как установили некоторые немецкие исследователи, иногда дает реакцию, напоминающую реакцию человеческой крови?
– Да, насколько мне известно, об этом эффекте упоминается в некоторых трудах.
– И что методы исследования значительно усовершенствовались со времен Уленхута и профессора Наттела?
– Ну конечно.
– Теперь ответьте, пожалуйста: знакомы ли вы с доктором Градволем?
– Я слышал о нем. Я с ним не знаком.
– Он ведь является директором полицейской лаборатории в Сент-Луисе, штат Миссури?
– По-моему, да.
– Знакомы ли вы с его экспериментами, проводившимися в тысяча девятьсот пятьдесят первом и пятьдесят втором годах с имеющимся теперь более совершенным оборудованием?
– Нет, сэр. Не знаком.
– Известен ли вам документ, появившийся впервые в «Дайджесте лаборатории», том пятнадцатый, февраль тысяча девятьсот пятьдесят второго, страницы четыре, пять и шесть, в котором доктор Градволь публикует данные, полученные им в результате тщательной проверки тех давних предположений и проведения реакции осаждения с кровью обезьян?
– Ну... теперь, когда вы об этом упомянули, мне кажется, я в свое время обратил на это внимание.
– Я смею утверждать, что если вы собираетесь выступать экспертом по таким вопросам, то вам нужно лучше знать последние научные исследования в этой области, – сказал Мейсон. – Вы можете прочитать там, что доктор Градволь, используя новое, более совершенное оборудование, провел серию тестов с кровью шимпанзе и обнаружил, что реакция осаждения происходит с кровью шимпанзе точно так же, как и с человеческой кровью. Чтобы завершить всестороннее исследование этого вопроса, он ввел кроликам кровь шимпанзе, выделил сыворотку, дающую реакцию на кровь шимпанзе, и обнаружил, что совершенно идентичные результаты получаются как с кровью шимпанзе, так и с человеческой кровью.
– Мне об этом ничего не известно! – воскликнул Гротон.
– Но вы ведь имеете возможность проверить все научные данные в справочной библиотеке?
– Ну конечно. Да, сэр.
– И вы сможете проконсультироваться в библиотеке, если Суд объявит перерыв до завтрашнего утра?
– Подождите-ка, – воскликнул Гамильтон Бергер, – позвольте мне заметить, что это уведет нас слишком далеко в сторону.
– Я думаю, у защиты нет никаких оснований полагать, что Суд объявит перерыв только для того, чтобы свидетель смог ответить на узкоспециальный вопрос, – сказал судья Манди. – Или свидетель может ответить на вопрос, или не может, вот и все.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – я тогда задам вопрос свидетелю. Готовы ли вы свидетельствовать под присягой, мистер Гротон, что пятна крови, обнаруженные вами на одежде обвиняемой и проверенные при помощи так называемой реакции осаждения, не были пятнами крови гориллы?
Свидетель медлил – он явно был в замешательстве.
– Да или нет? – спросил Мейсон. – Вы профессиональный эксперт, допрашиваемый в качестве свидетеля. Вы десятки раз выступали экспертом в суде. Само собой разумеется, что вы обязаны быть в курсе всех исследований в вашей области. Само собой разумеется, вы должны знать, что соответствует истине, а что – нет. Прощу вас, свидетельствуйте под присягой, абсолютно искренне – можете ли вы утверждать, что пятна крови не были пятнами крови гориллы?
Гротон провел рукой по волосам и с беспокойством посмотрел на окружного прокурора.
– О, – сказал Гамильтон Бергер, – я выражаю протест, с позволения Высокого Суда. Я полагаю, что этот вопрос уже задавался и на него был дан ответ. Совершенно незачем вновь к этому возвращаться. Перекрестный допрос ведется не по правилам.
– Протест отклоняется! – рявкнул судья Манди, уставившись на свидетеля.
Гротон снова взглянул на окружного прокурора, потом на судью.
– Нет, я не могу утверждать это под присягой, – сказал он.
– И насколько вам известно, пятна крови могли быть оставлены гориллой?
– Насколько мне известно, да.
– Вам известно также, что одна из выпущенных горилл порезала ступню осколком стекла?
– Да.
– И что у нее текла кровь?
– Насколько я понял, да.
– Следовательно, вы не готовы показать под присягой, что пятна на одежде, исследованные вами, были пятнами человеческой крови?
– Ну, разумеется, если они могли быть оставлены гориллой, то это были пятна не человеческой крови, то есть это могла быть не человеческая кровь. И разумеется, мистер Мейсон, я исхожу из предположения, что вы правильно изложили суть экспериментов доктора Градволя. Я лично, ну, в общем, сомневаюсь, что... ну, я не знаю.
– Вы эксперт?
– Да.
– Вам известно, что вы должны давать показания под присягой, основываясь на ваших собственных знаниях и опыте, а не исходя из того, что расскажу вам я или кто-нибудь другой?
– Ну, разумеется.
– Вот и отлично. Отвечайте на вопрос. Готовы ли вы с полной уверенностью присягнуть, что исследованные вами пятна крови были пятнами человеческой крови?
– Мне нужно некоторое время для того, чтобы я смог ответить на этот вопрос.
– Время для чего?