Оскал Нейлы
Шрифт:
— Эрик, ты сдурел? Какая, к черту, любовь? Я ношусь по всей стране сраным веником за такими, как ты. Кто это выдержит? И кстати, перестань меня нервировать. Тебя словно подменили. Эрик, говорящий о любви… — сделав очередной глоток пива, ликан усмехнулся, — …это что-то новенькое и весьма нездоровое.
А ведь Джозеф знал, что говорил. Они были достаточно знакомы, чтобы парень сумел разглядеть в нем перемены. Они познакомились еще в детстве, когда оба попали к Ветхим. У них часто выпадали совместные тренировки и задания, но их дорожки упорно расходились в разные стороны. Эрик был слишком
— Отвали, Джус. И я сейчас говорил не о себе, я спрашивал о тебе.
— Моя личная жизнь, это тайна покрытая мраком. Так что не забивай себе голову. А вот ты весь как на ладони. Ты стал уязвимым. У тебя появилась офигенно огромная слабость, по имени Лия. Тебя в последнее время никто по голове сильно не бил? А то я до сих пор не могу поверить, что ты решил заиметь себе Стаю. Променять свободу может только глупец, либо…
— Либо?
— Либо влюбленный идиот. Только извини, но слово «влюбленный» к тебе никак не клеится, не смотря на то, что «идиот» — это определенно про тебя.
Выслушав небольшую тираду друга, и сделав свои выводы, Эрик ухмыльнулся и ответил:
— А это и не любовь, это что-то другое и гораздо большее.
— Тогда не морочь мне голову всякой сопливой ерундой. Ты на Лию так смотришь, будто готов сожрать и изнасиловать одновременно.
— Да, ты прав, именно это я и хочу с ней делать двадцать четыре часа в сутки, — ухмыльнулся Эрик, довольный, как кот после сметаны.
— Тогда не стоит свою болезнь прикрывать какой-то любовью. Я давно догадывался о том, что ты нездоров, и, похоже, сейчас у тебя обострение.
— А мне это нравится, причем до одурения.
— Я рад за тебя, Эрик, но все же на счет Стаи я бы посоветовал еще подумать. Стоит ли оно того?
— Стоит, — уверенно ответил он.
Джозеф пожал плечами, в очередной раз глотая пиво из жестяной банки.
— По-моему, ни одна женщина не стоит той свободы, которая есть у тебя, даже такая как Лия.
— Ну, вот ты и ответил на мой вопрос — ты еще не любил. А вот мне уже не нужна свобода без этой девчонки, Джус. Понимаешь, о чем я? И в любом случае, у меня нет выбора.
После этих слов у Эрика на порядок испортилось настроение, потому что в нем снова проснулся панический страх и неуправляемая ненависть. Он подумал о Нифере. И что же выходило — ненависть была привычной. Кажется, Эрик научился ненавидеть своего отца раньше, чем говорить. А вот страх… это было далеко непривычным чувством. Эрик достаточно знал своего отца, чтобы понимать, на что способен этот ликан в достижении своей цели, и особенно, если дело касалось Нейлы. И этих знаний было достаточно, чтобы заставить его испытывать этот самый поганый страх, что его девочка может попасть в лапы к этому извергу.
— Да брось, Эрик, какой выбор?
— Ты видел, как Нифер сегодня смотрел на Лию? И что он вообще говорил на счет нее?
— Нуууу… у твоего папаши известный диагноз, так что тут я могу только посочувствовать.
— А раз ты такой умный, то без труда можешь догадаться,
Джозеф задумался, ответив после короткой паузы:
— Хорошо, пожалуй, на этот раз я с тобой согласен — ты в жопе, поздравляю.
Словно сказав тост, Джозеф допил пиво, смял в руке банку и бросил жестяной комок через всю комнату, попадая точно в заранее приготовленную там урну.
— Спасибо, выпендрежник, — ответил Эрик, упираясь лбом в подушку.
Ненависть и злость немного отвлекали от боли, которая ему уже порядком надоела. Эти чертовы раны заживали слишком медленно, выводя его из строя на целый день, но все же, гораздо быстрее, чем могло быть у любого другого ликана. И от этого процесса заживления дергало всю спину, а иногда даже так, что в глазах то темнело, то появлялись яркие вспышки. Если бы Эрик попросил обезболивающее, возможно, кто-нибудь и выполнил бы его просьбу, и этот процесс прошел бы гораздо незаметнее. Но его не для того так наказывали, чтобы потом облегчить страдания. Эрик прекрасно знал, что таковы правила для тех, кто нарушает законы. Поэтому, он предпочитал как можно скорее удовлетворить волю Ветхих, чтобы ему уже ничего не мешало спокойно заняться самым главным.
— Всегда пожалуйста, — во все зубы улыбнулся ему Джус. — Мне остается только пожелать тебе удачи. И кстати, Сара сказала нам остаться и проконтролировать, чтобы в завтрашней схватке все было честно. У меня остается только один вопрос — как ты будешь драться с женщиной, по которой с ума сходишь?
— На счет этого можешь даже не переживать. У нас было достаточно тренировок. И кстати, ее тоже воспитывали Ветхие, и тренировали те же, кто тренировал и нас.
— Да ладно?! — выпалил Джозеф. — Ну тогда, пожалуй, это будет интересное зрелище.
На этом их задушевный разговор был прерван — открылась в комнату дверь, и к ним зашла Лия.
Ну, наконец-то! Эрик даже забыл о боли, чувствую, как теплеет в груди.
— Нейла, мое почтение, — улыбнулся ей Джозеф. — Как дела в Стае?
— Могло быть и лучше, — ответила она, бросив на ликана лишь короткий взгляд.
Ее внимание было приковано к спине Эрика, которому совсем не нравилось, что читалось в ее глазах. В них стояло непривычное сострадание. Нет, ему, конечно, было приятно, что Лие не безразлично его состояние, но вот жалость это было не тем чувством, которое он хотел в ней видеть.
— Там что, все настолько плохо? — спросил он ее про свою спину.
— Уже не настолько, но мне все равно не нравится. Долго еще будет заживать?
Стиснув зубы и приложив некоторые усилия, Эрик приподнялся и сел на крою кровати, совсем не слушая, как Лия рычит на него и просит не двигаться:
— Эрик, что ты делаешь?! Тебе нужно лежать как минимум еще несколько часов…
— Иди сюда, — ответил он ей, протягивая руку, и от этого движения, которое растревожило рваные мышцы спины, перед глазами снова промелькнули яркие вспышки.