Осколки нефрита
Шрифт:
— Мистер Прескотт, вы что-то сказали? — В узком лазе голос Стивена звучал приглушенно. В слабом свете, который пробивался между телом Стивена и стенами, Арчи едва мог разглядеть свои ноги.
— Уже иду, — отозвался Арчи сквозь стиснутые зубы. Он просунулся в дыру, нашел зацепы на покрытых грязью стенах и стал протискиваться вслед за Стивеном.
Из Извилистого лаза Прескотт выскочил задыхаясь, с таким видом, словно за ним черти гонятся. Многие посетители реагировали точно так же, однако к страху Прескотта
«Он добрался сюда чисто на силе воли, чтобы найти дочь, — подумал Стивен. — Интересно, насколько еще его хватит?»
— Давайте пройдем немного вперед, а потом перекусим, — предложил Стивен.
Прескотт кивнул, и они пошли по куполообразному Залу огромного облегчения. Подходящее имечко, ничего не скажешь. Теперь, когда снова можно было выпрямиться во весь рост, Прескотт вздохнул с явным облегчением.
Стивен повернул налево и привел Арчи в Речной зал. Слева пол отлого уходил вниз, к берегу реки Эхо. Однако Стивен показал в противоположную сторону — вверх и направо.
— Там есть огромная пещера, если хотите, можем посмотреть, — предложил он.
— Нет, спасибо, — отказался Арчи. — А чем это пахнет, водой?
— Это река Эхо. Надо бы поглядеть, не сильно ли она разлилась.
— А мумию вы здесь нашли?
— Не совсем. Иногда разлив реки преграждает путь туда, где я нашел мумию. К тому же здесь удобное местечко для остановки на обед.
В конце спуска Стивен остановился и посмотрел на черную поверхность озерца, названного Мертвым морем.
«Зачем тащить Прескотта в такую даль? Если я собираюсь с ним что-то сделать, то какая разница, где именно?»
Чакмооль хочет, чтобы Прескотт умер. Он весьма недвусмысленно дал это понять. Стивен уже не один раз мог бы убить Прескотта: легонько подтолкнуть на краю Бездонной ямы, и все дела. Седловидная яма бы тоже сгодилась.
Тогда почему он этого не сделал? Прятать девочку куда опаснее: если это обнаружится, то Стивена незамедлительно повесят на ближайшем суку — а то и сожгут заживо. А вот если Прескотт оступится на краю ямы, никто ничего не заподозрит. Стивен не слышал, чтобы в последнее время кто-то погиб в пещерах, однако всякое может случиться. Стивен просто-напросто не мог заставить себя убить Прескотта: за что его убивать?
Во имя нового мира! Разве свобода твоих детей и внуков не стоит его жизни? — спросил голос чакмооля.
Стивен почувствовал запах дыма. Тлалокан.
«Люди в оковах или мертвецы, возжигающие жертвенные огни, — разве у меня нет другого выбора? Разве я должен выбирать между рабством и убийством?» — подумал Стивен.
Вовсе незачем Прескотта убивать: достаточно убрать с дороги. Пещера такая огромная, что в ней можно плутать много дней, даже с фонарем.
Прескотт прервал размышления Стивена.
— А там что? — поинтересовался он, опускаясь на колени перед проходом, который вел на дно Бездонной ямы.
Стивен чертыхнулся про себя. И зачем он повел Прескотта этой дорогой?
Хотя понятно зачем: чтобы убедиться. Стивен надеялся, что страх чакмооля перед Прескоттом не обоснован. Однако Прескотт уже дважды навострил уши, как собака, почуявшая белку, — оба раза, когда они пересекали дорогу, ведущую в Зал мумии. Прескотт каким-то образом может чувствовать чакмооля, и чакмооль об этом знает. И не просто знает, а боится Прескотта.
— А, эта дыра… Я не знаю, куда она ведет, — соврал Стивен. — Пещера огромная, в ней гораздо больше мест, где я никогда не бывал, чем тех, которые я знаю.
Стивен подошел к Прескотту и заметил нечто странное. Под робой на его груди что-то двигалось, подергивалось, как зверек, пытающийся выбраться наружу.
Интересно, когда Прескотт смотрел в Бездонную яму, было то же самое? Стивен бы наверняка заметил такое, хотя, с другой стороны, ужасно трудно оторвать взгляд от каменных стен, которых никогда не касалась рука человека и лишь на мгновения осветил падающий факел.
«Так вот как Прескотт чувствует присутствие чакмооля — у него на шее какой-то талисман».
— Это здесь вы нашли мумию? — спросил Прескотт, словно не расслышал слова Стивена.
— Да нет же. Я ведь сказал, что никогда не ходил этой дорогой. Пойдемте, мистер Прескотт. Нужное вам место гораздо дальше.
«И не вздумай уличить меня во лжи, — подумал Стивен. — Не заставляй меня делать то, чего я не хочу».
Прескотт поднял глаза на Стивена, заметил, что тот не отрывает взгляда от его груди, и поспешно прикрыл рукой подергивающийся комочек.
— Это… ну, магнит, — заикаясь, выдавил Прескотт. — Здесь, наверное, залежи каких-то металлов. Мумия, она это… на магниты странно реагировала, и я подумал… — Он не договорил.
«Ага, конечно, над нами триста футов известняка, а у него магнит пляшет, как капли воды на раскаленной сковородке», — подумал Стивен.
— Пойдемте, мистер Прескотт, — повторил он, стараясь придать голосу убедительность, — мы еще не дошли до нужного вам места.
Стивен протянул руку и положил ее на плечо Арчи.
Плотина в голове рухнула, и многоголосый хор затараторил на все лады: голоса смеялись и вопили, словно молчали целую вечность, а теперь не могли наговориться и болтали так быстро, что слов не разобрать.
Стивен отшатнулся от Прескотта, оглушенный непрекращающимся гомоном, сквозь который прорезалась единственная связная мысль: «Прескотт вернул мне голоса. Чакмооль заставил их замолчать, а Прескотт выпустил на свободу».
Когда Стивен оторвал руку от плеча Прескотта, гомон стих, превратившись в шепот, однако не исчез. Точно так же, как раньше, начиная с момента, когда Стивен впервые вошел в пещеру семнадцатилетним мальчишкой, голоса неумолчно шептали в голове, бормотали на дикой смеси разных языков — знакомое ощущение, словно домой вернулся.