Осколки памяти
Шрифт:
Увы, но исполнение такого прекрасного, продуманного во всех деталях плана пришлось отложить. Причем на неопределенный срок. А ведь он так замечательно все подготовил. Заранее наслаждался, представляя обескураженное выражение лица ее любовника, когда тот примется носиться по городу в поисках этой дряни. И когда, наконец-таки, найдет ее… О-о-о, этот миг он неоднократно прокручивал в своих фантазиях. Жаль, очень жаль, что произойдет все нескоро.
Творилось нечто странное, и ему следовало для начала разобраться. Понять, что случилось, и только потом приступить к осуществлению своего замысла. Задержка злила, но он понял, немного поразмыслив, что она все-таки даже к лучшему. Он устроит для них всех нечто незабываемое, а для воплощения столь грандиозной задумки потребуется время. Ну и ладно, времени у него образовалось предостаточно. И к первому этапу он сможет приступить уже скоро. Буквально через несколько дней.
Приятная мысль о предстоящем деле вызвала знакомое томление и тяжесть в паху. Закусив губу, он просунул руку под одеяло. Однажды мать застала его за подобным занятием, и он навсегда уяснил, что так поступают только грязные мальчики, из которых вырастают законченные мерзавцы. Такие, как его отец. Редко, очень редко с тех пор возникала у него подобная потребность. Поначалу он пытался ей противиться, но потом понял: надо не корить себя, а уничтожать причину. Гадких шлюх, вызывающих в мужчинах низменные чувства. Он не виноват, что дряни соблазняют его, вводят в искушение. Особенно… особенно…
— Николь, — выкрикнул он и обессилено откинулся на подушку.
Ничего, за это она тоже заплатит. Он подождет. В конце концов, терпения ему не занимать.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Очень хотелось струсить, запереться в спальне и не выходить, пока Агнесс не выставит незваного гостя. Отговорило меня от такого поведения одно простое соображение. Насколько я успела узнать Логана, его не так-то просто выгнать откуда бы то ни было. Его невыносимая светлость обладал упрямством, позаимствованным, должно быть, не менее чем у сотни ослов. Скорее уж он выбьет дверь в мою спальню, чем покинет дом, не добившись встречи. Да и от предательницы Агнесс помощи, признаться, в этом случае я не ожидала. Она ведь спит и видит, как бы выдать меня замуж. Горько усмехнувшись, я подошла к зеркалу. Нет, милая старушка, герцог вовсе не стремится взять в жены твою малышку Ники. Знай ты правду — не посмотрела бы на титул, кинулась бы на него в попытке выцарапать глаза и оказалась за решеткой за нападение на Очень Важную Особу.
Так, что мы имеем? Лицо бледное, глаза покраснели, волосы растрепались и сбились в колтуны. Ну, последнее можно исправить, а вот времени даже на компрессы из ромашки не осталось. Придется Логану любоваться заплаканной любовницей. "Бывшей любовницей", — поправила я себя, без особой, впрочем, уверенности. За проведенное вместе время я успела привязаться к нему, да и — здесь щеки вспыхнули обжигающим румянцем — привыкнуть к получаемому в постели (и вне ее) наслаждению не хуже, чем несчастные, впавшие в зависимость от наркотика. Вот и сейчас от одних только воспоминаний по телу разлилась горячая волна, колени ослабли, а в низу живота скрутилась тугая спираль.
Щеткой я орудовала ожесточенно, выдирая волосы. Пыталась вместе с болью пробудить недавнюю злость — и мне это удалось. Во всяком случае, в гостиную я вошла, преисполненная решимости выставить Логана из дома как можно скорее. Но стоило увидеть встревоженное выражение его лица, полный нежности взгляд, как столь старательно вызываемая озлобленность начала таять быстрее, чем мороженное в жаркий летний полдень.
— Как ты, Ники?
— Жива, как видишь.
Уголок его рта подозрительно дернулся, будто Логан с трудом сдержал усмешку.
— Колючка.
Это было сказано столь ласковым тоном, что глаза опять защипало, и мне пришлось напомнить себе, что его подлая светлость — тот еще притворщик.
— Зачем пришел?
— Поговорить.
Ну да, какой вопрос — такой ответ.
— Будешь уверять меня в том, что я сама все придумала? Что влюбился с первого взгляда? — язвительно спросила я.
— Нет, не буду.
Что же, по крайней мере честно. Хотя больно, ох, как больно. Внутри все скрутило судорогой, меня ломало и выворачивало наизнанку, но я только распрямила плечи и вскинула подбородок.
— Уходи.
— Нет.
Он подошел ко мне, взял за руку.
— Ники, ты ведь не слезливая девица, а офицер Управления. Ты и сама должна прекрасно понимать, что есть вещи, которые приходится делать, хотя и не хочется.
— Понимаю, — горько отозвалась я. — Например, спать с женщиной, к которой ты равнодушен. Наверное, осознание того, что таким образом отдаешь долг королевству, возбуждает не хуже чудо-порошков из борделей, да? А то, что в результате эта женщина окажется сломанной, униженной, растоптанной — это же такая ерунда, правда?
— В тебе говорит обида, — констатировал Логан. — Все не так, и ты сама прекрасно это знаешь.
— Да неужели? — повысила я голос. — И что же такого я знаю? Ты прибыл сюда, чтобы разобраться с наркодельцами. Заподозрил в причастности Лоренса и Чарльза, верно?
— Или заместителя и сына, — спокойно добавил он.
— Хорошо, пусть так. То, что бывшая любовница графа Хекстона еще и служит в Управлении, оказалось приятным сюрпризом. Достаточно соблазнить дуру — и она в постели выболтает все, что ей известно.
Логан поморщился.
— Ники, о твоих отношениях с Чарльзом я знал еще до того, как покинул столицу. Мне собрали досье на окружение графа. Не скрою, я хотел узнать, известно ли тебе о его темных делишках. Но если бы моей целью была только информация, то мы давно бы уже расстались, вполне довольные друг другом. Все ограничилось бы парочкой встреч. Уверяю, мы оба получили бы удовольствие.
Свободной рукой я размахнулась и влепила ему столь сильную пощечину, что у него даже голова дернулась.
— Мерзавец.
Логан вздохнул.
— Ладно, будем считать, что я заслужил. Теперь мы можем продолжить разговор?
— Теперь ты можешь убираться вон.
Конечно же, никуда он не ушел. Напротив, поудобнее устроился на диване и жестом предложил мне присесть рядом. Я отошла к стене и застыла, скрестив руки на груди.
— Ники, сейчас не время для ссор, — медленно и негромко, словно разговаривая с ребенком-несмысленышем, произнес Логан. — Тебе грозит опасность, и рассчитывать ты можешь только на мою помощь.