Осколки потерянной памяти
Шрифт:
Никто не мог ему сказать ни одного смелого слова, а отец сделал это легко, как будто всю жизнь думал о том, как спасти своего сына.
Отец занял у кого-то денег.
В октябре Басти улетел в Рим, а оттуда – на Канарские острова.
Горячий ветер, большое солнце, аромат океана!
Всё – необычайное.
Тихий портовый городок Гарачико на севере острова Басти выбрал ещё дома, начитавшись отзывов о его знаменитых пляжах.
Отец умел придумывать.
Редко ему удавалось убеждать своими выдумками других людей, даже близких, даже сына, но то, что он предлагал им, всегда было фантастически интересно.
План был прост и Басти с первых же минут, как только сошёл с автобуса в Гарачико, начал действовать точно так, как они и договаривались с отцом.
Пройтись по крохотной набережной было приятно.
Только небольшая сумка на плече – Басти шагал легко и с улыбкой.
В первых двух ресторанчиках его выслушали внимательно, но музыканты на сезон в них уже были наняты, и хозяева заведений с одинаковыми улыбками хлопали его по плечам.
В третьем ресторанчике, устроенном совсем близко у воды, прямо напротив огромной океанской скалы, ему повезло. Очень повезло, неимоверно!
Владельцем оказался пожилой немец, который жил на островах уже не один десяток лет. Музыкант, который обычно играл по вечерам у него на веранде, внезапно уехал, а найти хорошего аккордеониста в это время года в курортном городке было невозможно, поэтому толстый загорелый земляк вовсю радовался своей удаче.
– Тебя мне послали небеса!
Басти не стал толстяка разочаровывать и убеждать, что на Тенерифе его послал отец, а не какие-то неведомые силы.
Они выпили за знакомство пива, хозяин угощал, вынес аккордеон, Басти немного поиграл. Инструмент был хороший, услыхав знакомую музыку выглянула из кухни повариха, жена хозяина, собрались вокруг них, пока не было посетителей, официанты. Смеялись, аплодировали, повариха даже прослезилась.
Ударили по рукам.
Ему отвели комнатку на втором этаже ресторанчика.
Басти легко согласился на бесплатное жильё, еду и половинное жалованье.
Позвонил отцу, сказал, что тот был прав.
С утра он быстро, в нетерпении, пошёл, почти побежал по узким улочкам Гарачико, к океану, на пляж.
Это была цель.
Чёрный пляж.
Вокруг камни и скалы графитового цвета.
Вулканический базальтовый песок, раскалённый тропическим солнцем.
Отец сказал, что именно в этом может быть его спасение.
– Главное – не трусь! Мучайся, терпи боль, но не бросай начатое дело!
Никто не мог терпеть так, как Басти.
Местные с изумлением показывали на него пальцами, а туристы восторгались, фотографировали его на телефоны.
Все люди приходили на дневной пляж и бродили по чёрному раскалённому песку в обуви, в разной, но они обязательно были обутыми.
Басти же всегда вставал на песок босиком.
Отважные приезжие только на секунды обсыпали себя огненным песком, а Басти ложился и закапывался в него почти полностью.
Первый раз хотелось выть и мгновенно выскочить из придуманной самим собой камеры пыток, но Басти выдержал.
Была цель, были обещания, данные отцу.
Кожа на спине и ногах пузырилась, на локтях она висела покрасневшими, а через день – и седыми лохмотьями.
Если ближе к обеду становилось очень жарко и чёрный песок неимоверно жёг подошвы, Басти ненадолго перебирался к каменным бассейнам с океанской водой, устроенным рядом с пляжем прямо в лавовых углублениях.
Ненадолго, всего на несколько минут.
А потом вновь упрямо спешил на берег и привычно закапывался в своё чёрное спасение.
После процедур, перед тем как уйти с пляжа, Басти подолгу плавал в океане, смывая с себя мелкий, сильно въедающийся в кожу песок.
Хозяин ресторанчика, которому был нужен хороший и живой музыкант, переживал, взволнованно размахивал руками, пытался отговорить его от задуманного, но Басти терпел. Жена хозяина, местная, сделала какую-то мазь и перед выступлениями он мазался зелёной жижей перед зеркалом, тщательно и точно.
По вечерам, а темнота спускалась на остров внезапно и быстро, часам к шести, Басти был уже готов, и играл на аккордеоне так вдохновенно, как у него очень редко получалось играть дома.
Ужинали они в ресторанчике всем небольшим коллективом, обычно после полуночи, когда туристы разъезжались и расходились по своим отелям.
Хозяйка готовила очень вкусно, рыба и креветки всегда были свежайшими.
Даже в те дни, когда небо над Гарачико с утра оставалось затянуто серыми облаками и туристы зябко кутались в пледы и кофты, Басти спешил на свой пляж.
Чёрный песок за ночь немного остывал, но всё равно оставался горячим.
Хозяин искренне удивлялся и не понимал, почему Басти не ездит по острову смотреть достопримечательности, ни разу не бывал в крохотной городской крепости Сан-Мигель, не пробует пить никакое вино и даже не восторгается местной мальвазией, в свободное время не бродит у подножия вулкана Тейде.
Была цель.
Он же обещал.
Басти очень много и упрямо ходил по берегу, жадно дышал океанским воздухом, с улыбкой, пристально, смотрел на спасительное солнце.
Колени болели, особенно когда он подолгу плавал в океане, но с каждым днём боль приходила всё реже и реже. Басти отмечал это с восторгом, радовался.
По вечерам ломило локти от тяжёлого аккордеона.
Он уставал, но и усталость рук пропала через несколько дней.
Пришла радость от достижения цели.
Оставалось осторожно ждать, что такое продлиться долго.
И верить в чудо, что это – навсегда.
В тот тихий тропический вечер всё было как обычно: милые люди за столиками, фонари на стенах веранды, темнота молчаливого океана.