Осколки сердец
Шрифт:
В зале меня ждали. За столом сидели Вализир, Зира, Тарн и сам Повелитель. Проигнорировав злобные взгляды Зиры и Тарна, а также задумчивый взгляд Вализира, я сел рядом с отцом, на свое старое место. Стояла тишина, но как только по знаку Повелителя внесли еду, она нарушилась напряженным чавканьем, все были голодны. Во время еды я задумчиво поглядывал на Тарна.
«Как бы у него узнать о его отношениях с Гитой? Может, еще раз захватить его?»
Словно подслушав мои мысли, тот подавился едой и долго откашливался, запивая вином не полезший
– Какие у тебя планы на будущее, Каин? – задал наконец отец мучивший всех вопрос.
– В этом замке у меня два дела, и оба они относятся к тебе, отец.
– Интересно, какие же?
– Первое – я хочу, чтобы ты провел для меня высшее посвящение, и второе – рассказал, что ты сделал с дочерьми Ал’гиела. Он сам отказался рассказывать, сославшись на клятву, которую дал тебе. Я, конечно, мог бы вырвать эти сведения у него силой, но не захотел расстраивать Ал’лилель.
Вампиры зашумели. Неслыханно, чтобы какой-то щенок диктовал свои условия Повелителю. Отец помрачнел, услышав мои требования. Такого он точно не ожидал. Зира, стараясь выгадать отцу время для ответа, быстро задала вопрос:
– Каин, как ты пересекся с отрядом Синих плащей? Эльфы очень сильно возбудились по этому поводу.
– Я встретился с Ал’лилель, был бой, они увезли ее с собой, – я постарался быть лаконичным.
Вампиры переглянулись.
– Ты все-таки встретился с ней? – не поверила Зира.
– Да, и она согласилась стать моей спутницей жизни. – Я едва не с удовольствием увидел, как вытягиваются от удивления их лица, и добавил: – После того, как улажу дела в вашем замке, я снова пойду к ней.
– Каин, это не ты случайно зверски убил жителей четырех эльфийских деревень? – спросил молчавший до этого Вализир.
Я спокойно кивнул:
– Я, и не случайно. Это было необходимо для того, чтобы я стал сильнее.
Вампиры помрачнели еще больше.
– Значит, высшее посвящение нужно тебе не просто так? – отец вышел из задумчивости. – Могу я узнать твою цель?
– Оно мне нужно, чтобы восстановить внешность вампира, – честно ответил я. – Я не могу показаться Ал’лилель в своем нынешнем облике.
Отец удивился:
– Тебе не интересует форма Серебряного Тумана?
– Мне нужно только восстановление внешности. Я узнал, что это возможно только после проведения ритуала высшего посвящения, – сказал я, не став упоминать, что выживших после такой трансформации не было.
– Я так понял, что тебя не волнует процент смертности от этой процедуры?
– Я не могу умереть, отец, я обещал Ал’лилель забрать ее, – улыбнувшись, ответил я.
Лица вампиров снова вытянулись. Настала пауза, все посмотрели на Повелителя.
– Хорошо, сын, я удовлетворю обе твои просьбы, – наконец произнес он. – Но только потому, что сам так решил, а не под твоим давлением. Или ты хочешь бросить мне вызов, чтобы убедиться в этом?
– Мне пришлось бы это сделать в случае твоего отказа, – честно ответил я. – Но это не принесло бы мне радости.
– Мне тоже, – ответил он без улыбки. – Когда ты будешь готов к трансформации?
– Уже готов.
– Оставьте нас, – обратился отец к остальным вампирам и, дождавшись, пока они выйдут, продолжил: – Перед началом трансформации я расскажу тебе о дочерях Старейшины. Но на тех же условиях: ты дашь клятву не разглашать услышанное.
Я с готовностью согласился, пока отец не передумал, тем более что и без того не собирался никому ничего говорить. Кивнув в ответ на мою клятву, он начал рассказ:
– Это случилось во время прошлой войны. Тогда несколько наших родов под моим командованием штурмовали один из замков Совета Старших. Обороной замка, как выяснилось позднее, руководила старшая дочь Ал’гиела. Правда, я не знал об этом, просто удивлялся стойкости и храбрости сражавшихся эльфов. Много раз мы были отброшены от стен замка, и каждый раз защитников вел за собой стройный воин в серебряной броне, с мечом из небесного железа, пробивавшим Серебряный Туман.
С каждым новым штурмом мое уважение к этому воину росло. Он всегда оказывался на острие защиты или атаки, первым врезаясь в наши ряды и последним отступая. Каждый день к нам приходило пополнение, а вот количество защитников быстро сокращалось. Наконец настал тот день, когда из замка вышли последние десять защитников, которых возглавил этот воин, и бросились в последнюю атаку на более чем сотню вампиров. Я решил оказать ему честь и сам сразился с ними. Убив всех, я выбил меч из его рук и приставил к его горлу свой. Но, прежде чем вонзить его, я решил посмотреть на эльфа, к которому проникся безграничным уважением за его стойкость, отвагу и несгибаемый дух.
Ты бы видел мое удивление, когда из-под сброшенного шлема выплеснулись длинные золотистые волосы, а на меня с ненавистью уставились самые прекрасные глаза из всех, что я когда-либо видел в своей жизни! Я не смог убить ее и взял в плен, такое произошло впервые. На меня неодобрительно смотрели все остальные Повелители, но мне было плевать. Я просто не мог убить ее. Я привез эльфийку в свой замок пленницей, а сам уехал сражаться. А когда вернулся, она встретила меня уже без той ненависти, что горела у нее в глазах в тот памятный день. Тогда и состоялся наш разговор. Я сказал, что она полностью свободна и вольна делать все, что ей вздумается, уходить, куда и когда захочет, и что я этим заключением просто постарался уберечь ее от войны, поскольку не хотел ее потерять. Она с круглыми от удивления глазами слушала меня. Я встал перед ней на колено и попросил остаться в замке в качестве гостьи. Не знаю, кто из нас был больше удивлен, когда она согласилась.
Ее отец, приехавший с предложением выкупа, обнаружил, что она остается в замке на правах гостьи и сама не хочет уезжать. В день его отъезда они поссорились, так как она отказалась покидать замок. Прошло всего три месяца, как она жила у нас, а замок было не узнать. Ты даже не представляешь себе, сын, как она влияла на всех своей жизнерадостностью, задором и открытостью. Все, абсолютно все, и люди, и вампиры, сразу бросали свои дела, если она просила о чем-то. Ничего подобного прежде в роду не бывало.