Осколки Северного Счастья. Том 2
Шрифт:
— Я вызову лекаря. Хочешь побыть в постели до отправления? Это самое лучшее, что я могу предложить.
— Нам же нельзя разделяться, — тоскливо ответила она.
— Я поставлю при тебе охрану, маму и Эльву. Они помогут тебе собрать вещи. И не бери сумку через плечо, от неё ты быстро устанешь, я пошлю кого-то в лавку за рюкзаком.
Кари обречённо кивнула.
— Что не так? — тяжело вздохнул я.
— Рюкзак… я бы хотела выбрать сама, — она подняла на меня полные надежды глаза, словно речь шла не о вещи,
— Хорошо, я попрошу, чтобы сюда привезли варианты, — сдался я.
Ответом мне была лёгкая, но вполне искренняя улыбка. «Вот так и становятся подъюбочниками», — мрачно подумал я. Ради этой мимолётной улыбки я был готов на многое.
Кари осталась в спальне, а я пошёл к отцу в сопровождении Иргольда и других магов клана.
Операцией по посещению места падения Звезды Севера заведовал Олар. Он лично отобрал людей с преобладающими талантами к Свету и Тьме, подготовил для нас и себя амулеты.
— Олар, тебе придётся нас ждать не меньше недели. Карина не в лучшей форме и не сможет идти быстро, — сказал я.
— Ничего страшного, я возьму с собой книги. Последствия после ранения?
— Общая усталость. Я удивлён, как она вообще держится. После всего, что произошло за последние дни.
— Да холодная она просто как ледышка. Чего бы ей не держаться? — усмехнулся Брин. — Ей, наверное, всё равно. Ты прости, Ирт, но я чем дальше, тем больше рад, что она за тебя вышла. К такой в постели небось и примёрзнуть можно.
— Не стоит тебе говорить о моей жене, — холодно ответил я. — И хорошо для тебя, что ты рад, Брин. Потому что любого, кто будет распускать на мою жену слюни или руки, я вызову на Последний поединок. Надеюсь, что меня услышали все.
Отец хмыкнул, Олар кивнул, а Брин расхохотался.
— Услышали. Только вот не похож ты на счастливого новобрачного.
— Не твоё дело, Брин.
— И правда, не моё, — миролюбиво согласился он.
Когда план был составлен, детали обговорены, а снаряжение подготовлено, я взял еду и отправился к Кари. Жена выглядела повеселевшей и встретила меня ласково, продемонстрировав абсолютно бестолковый рюкзак непонятного розового цвета. Ни защитных шипов, ни армированной спинки, ни удобных уплотнителей на лямках.
— Это мой любимый цвет! — просияла Кари.
— Розовый? — спросил я.
— Нет, это пепельная роза.
— То есть розовый? — всё-таки уточнил я, стараясь запомнить.
— Пюсовый! — ответила жена.
— Флюсовый? — растерялся я.
— Пюсовый! — пояснила Карина с таким видом, словно от этого стало понятнее. — Серая мальва. Тусклый пурпур.
— У тебя четыре любимых цвета? — с надеждой спросил я.
— Нет, это один и тот же цвет. Примерно. Серовато-лилово-розовый.
— Розовый! — обрадовался я, что всё-таки понял правильно.
Она с сомнением посмотрела на меня и тоскливо вздохнула.
— Квитанцию на его оплату я сказала отправить Гербольту. Скажи, а двести сорок золотых — это дорого? — спросила Карина.
Я поперхнулся.
— Это он столько стоит? — с подозрением уставился я на бесполезный розовый рюкзак. У него даже передний карман был только один. Вот у моего их семь, это удобно. А один?
— Да. Это со скидкой, — похлопала ресницами она. — И к нему ещё ремень в набор, смотри какой красивый.
Ремень тоже был розовый, на нём был всего один кармашек для амулетов. Сапоги ей тоже помогли подобрать, выглядели они слишком броско. Например, зачем на голенище целых пять пряжек, расположенных одна рядом с другой? Это же только увеличивает вес, да и серебристый металл отсвечивает. Чтобы зафиксировать ногу хватило бы и двух, если их расположить подальше друг от друга. Я вздохнул.
— Такой цвет тебе тоже нравится?
— Маренго? Для обуви вполне.
Я с раздражением уставился на серые сапоги.
— Маре… что?
— Грифельный, — подсказала жена, а я снова посмотрел на серые сапоги. — Тёмно-синевато-серый.
— Серый, — удовлетворённо кивнул я, запоминая, что жене нравится розовый и серый.
— Остальное ты уже собрала? Готова к переходу? Кстати, на этих сапогах есть крепления для снегоступов?
— Нет, креплений нет. Они бы сильно испортили внешний вид.
Я с осуждением посмотрел на сапоги, у которых не было единственного, что требуется от зимней обуви, — креплений для снегоступов. Зато были пять непонятных пряжек и странная металлическая скобка на каблуке. Наверное, чтобы по лесу ходить и сверкать.
— Это демисезонные сапоги. Их носят в межсезонье, как сейчас. Когда для весенней обуви слишком прохладно, а для зимней слишком жарко.
— Демисезонные? То есть примерно на две недели в году? — уточнил я. Карина кивнула. — И сколько они стоили?
— Всего шестьдесят золотых, представляешь? Были другие, антрацитовые, на двадцать золотых дороже, но не брать же их чисто из вредности?
Я смотрел на жену, окружённую свёртками, и прикидывал, во сколько обойдутся Гербольту её сегодняшние сборы. Может, в подарок ему что-то послать? Мы, конечно, с их кланом возможно будем воевать, но я же не зверь. Одно дело в бою кому-то руку отрубить или ногу, оно понятно. Но рюкзак и сапоги за триста золотых? Это уже за гранью человечности.
Думаю, что если раньше у меня был маленький шанс дипломатического урегулирования вопроса передачи мне осколка, принадлежащего их клану, то сейчас он испарился. Увидев такие счета, я бы на месте семьи Гербольта сразу объявил бы войну.