Осколки снов
Шрифт:
Когда приступ истерики прошёл, я снова орлицей поднялась в небо и заставила себя провести там остаток дня. Только бы это было оправдано.
Весь следующий день я тоже летела вперёд, останавливаясь только поохотиться и попить воды. К людям, я больше не заходила. Слишком уж они меня пугали.
К концу третьего дня моего путешествия, я вдруг почувствовала страх одиночества, которого не было до этого, похоже, его убивала боль от утраты всего, что было дорого. Снова слёзы покатились из глаз. А вдруг… это мне приснилось? И я убежала просто так? Тогда… откуда эта рана? Нет, наверное,
Как раз страх одиночества и боязнь быть найденной заставили меня выйти к людям. Мой человеческий облик был уже не самым лучшим, он скорее вызывающим насмешки, а может, у кого-то и жалость. Кожа была вся в царапинах. Платья порвано и в грязи. На ноге рана, перевязанная лоскутком, но всё же…
— Пойду! — твёрдо решила я.
Не знаю, почему я тогда решила именно так. Почем, я не пошла, например, в стаю волков. Это ведь тоже семья. Может, потому, что за дни, проведённые в небе, я часто видела человеческие семьи и каждый раз мне хотелось вернуть свою. Но это чувство быстро отпускало, когда я поднималось выше. Ладно, ненадолго меня хватило, я убежала не так далеко, как хотелось бы, но скитаться дальше становилось всё труднее и труднее.
Двор, в который занесло меня шестое чувство, был очень аккуратный и опрятный. Сразу же на меня громко залаяла собака. Превратившись в птицу, я юркнула в какую-то постройку, в темноте не разобрала какую. Там было очень много мягкого сена. Наконец, можно было поспать не на холодной земле.
Впервые за эти несколько дней я уснула на чём-то мягком, хоть и немного колючем. Мне снились приятные тёплые сны, хоть и не помню какие. Но утром…
— Просыпайся! Быстро просыпайся! — я слышала чей-то голос. Кто-то тряс меня, но расставаться со сном не хотелось. — Просыпайся, дура!
— Не тряси меня! — пробурчала я.
— Это ж надо такие заявления! — я снова упала в сено, а этот кто-то продолжал: — Спит в чужом сарае, а ещё…
— В чужом! — я вскочила. — А ведь точно…
— Конечно в чужом, — хмыкнул мальчик, с виду мой ровесник, может, на год или на два старше. — А ты не заметила? Ты вообще кто?
— Прости, я не хотела, — начала оправдываться я. — Просто… просто… я не отсюда… и я…
— Ладно, к мамке тебя отведу, — мальчик скрестил руки на груди. — Она решит, что с тобой делать. Как тебя хотя бы звать?
— А… Анфа, — не подумав ничего лучше, назвала я настоящее имя. Но к счастью мой собеседник, ничего не заподозрил.
— А я Демьян. Приятно познакомиться.
Я кивнула и встала.
— А что у тебя с ногой?
— А это… долгая история…
Нужно было придумать действительно долгую и вразумительную историю. Но какую?
Глава 13 Люди и оборотни
Знакомство с матерью Демьяна прошло лучше, чем я ожидала. Она меня особо спрашивать не стала, похоже, сразу заметила, что мне пришлось не сладко. Да и вообще, она оказалась довольно приятной женщиной, с которой мы быстро нашли общий язык. И к моему огромному счастью тогда, она согласилась меня приютить, если я буду помогать
Всё складывалось, как нельзя, лучше. У меня появилась новая семья, состоящая из приёмной матери и старшего брата. Отца не было. Он погиб на войне, которые часто вёл князь, владеющий этими землями.
Но ещё очень долго меня не покидало чувство, что я их предаю, что за мной придут и убьют вместе с ними, ведь за укрывание мифа наказывали именно так.
Мне стало ещё страшнее, когда через две недели после моего появления в деревне я случайно подслушала разговор двух пожилых женщин на огороде. Точнее начала слушать случайно, а потом…
Ну, ладно. Обо всё по порядку. Это был приятный прохладный вечер после небольшого дождика. Я проходила мимо соседского огорода, просто возвращалась домой, выполнив поручение.
— А знаешь, последнее поселение оборотней нашем княжестве вырезали, — не стесняясь своего противного голоса, чуть ли не выкрикнула одна женщина с длинным носом, похожим на вороний клюв.
От этих слов меня передёрнуло и затряслись руки.
— Да ты что? — привстав, всплеснула рука вторая, маленькая и круглая, как колобок. — Издан ведь указ, чтобы без причины их не убивали.
— Вот в том-то и дело, что причина была, — продолжала старуха с вороним носом. — Человек попросил оборотнем его сделать и, бац, умер, когда перерождался. По нынешним законам считается, что оборотни его убили-то. Вот их и вырезали. Да и представляешь, за одну ночь всю деревню дотла, — тут рассказчица прервалась и посмотрела на меня. — Что уши греешь? Пошла вон!
— Да что ты, Аксинья, — подала голос колобок. — Пусть послушает новости. Чем она тебе мешает?
Но та стояла на своём:
— Нече кому попало слушать нашу беседу! Пошла отсюда, бродяжка!
Я послушалась, но в голове была одна мысль: нужно дослушать до конца. Забежав за угол и убедившись, что меня никто не видит, я превратилась в кошку. Жаль, я раньше не решалась это сделать, ведь их любят многие люди и никто не будет прогонять такого милого зверька, подслушивающего разговор. Я вернулась к огороду, в этот раз подойдя ближе.
— … но вот в чём штука, Лукерья, — снова звучал противный голос. — Один дружинник не вернулся с похода. Точнее, его товарищи привезли. Ему голову оборотень оторвал.
От этих слов меня опять затрясло.
— Да, что ты, — покачала головой Лукерья. — Бедный человек! Такая смерть страшная!
Меня будто молнией ударило. Это же я сделала! Во рту снова появился привкус крови.
— Мне вечера этот торговец Пахом рассказал, что в той деревне, которая к оборотнем-то ближе всего была, поговаривают, что один зверь выжил. Говорят, что кто-то видел, как утром, уже после того, как их поселение-то сожгли, как к людям в деревню забегал белый волчонок, принюхивался, а потом превратился в птицу и улетел в сторону пожарища. Наверное, это он за своих мстил и голову дружиннику снёс. Точно зверь настоящий. Бьют их бьют, а всё равно эти заразы выживают.