Осколки Солнца
Шрифт:
— Эта девка внезапно сошла с ума, — пожаловался Берже, пряча за спину осколок бокала. — Как дикая напала на меня, и все здесь перевернула.
— Вы хотите оставить жалобу хозяйке, месье? — медленно и очень спокойно спросил Михаил. — Может быть, вам нужно выплатить компенсацию?
— Н-н-нет, — запинаясь, ответил Адриан, начиная чувствовать неладное. — Это лишнее. Достаточно будет, если девушку выкинут из Ле-Шантон. Говорю вам, она безумная! Вы управляющий?
— Не совсем. Но я думаю, что поплатиться кто-то все же должен. Клэр, закрой глаза.
Я послушно зажмурилась. Всхлип, что-то хрустнуло,
Адриан Берже лежал на полу, уставившись перед собой пустым взглядом. Горло его было вырвано, оставляя зияющую дыру, из которой прямо мне под ноги текла кровь.
Глава 17. Смерть вам не к лицу
Моя реакция была ожидаемой. Но к счастью, Михаил был к этому готов. Перешагнув лужу крови, он подхватил меня, спешно убирая волосы с лица, и не давая запачкаться. Луи влетел как раз тогда, когда последний приступ тошноты прошёл.
— Что тут случилось?!
— Клэр вывернуло на мои ботинки. Снова, — меланхолично ответил вампир, вытирая мне рот платком.
— Ничего не понимаю, — Луи растерянно огляделся, задержав взгляд на валявшихся у стены шароварах.
— У меня слабый желудок, — пояснила я слабым голосом.
— Я не про это! Что ты тут вообще делаешь и что это за труп?!
Михаил усадил меня на кровать, прикрыл одеялом, и только тогда ответил:
— Видимо, это один из клиентов Ле-Шантона. А что здесь делает Клэр, лучше спросить позже. Не думаю, что она сейчас в состоянии ясно мыслить.
— Со мной всё нормально, — возразила я.
Чувствовала я себя и вправду сносно. Нога онемела, поэтому боли почти не было, лишь только небольшая пульсация. Да и скула побаливала. Кажется, будет синяк.
— Это шок. У тебя холодная кожа и тебя все ещё трясёт. К тому же надо удалить осколок из ноги.
— Луи, принеси таз, кувшин с водой и чистые бинты, — приказал Михаил. — Рана слишком глубока, чтобы сразу её исцелить.
Я легла на спину, и закрыла глаза, не желая больше видеть Адриана. Точнее, его тело. Адриан мертв. Его больше нет. Никто не заслуживает такой ужасной и жалкой смерти, но сейчас я испытывала лишь облегчение. Не было даже страха — хотя моя жизнь находилась в руках вампира, так легко и просто отнимающего жизни. Михаилу достаточно было лишь одного движения, чтобы убить и меня. Но вместо этого он бережно держал мою стопу у себя на коленях, не обращая внимания на кровь, впитавшуюся в светлую ткань штанов.
— Когда я вытащу осколок, может быть немного больно.
Он соврал. Было очень больно. К счастью, я тут же выключилась, и пришла в себя когда все было закончено. Приподнялась, пытаясь хоть что-то разглядеть в полной темноте, и тут же вздрогнула, когда моего плеча коснулись.
— Проснулась? Хочешь в туалет? Я отнесу.
Шикарно. Теперь этот вампир еще и спит вместе со мной. Хорошо хоть не под одним одеялом, и в этот раз я была одета в ночную сорочку. Михаил поднялся, включив лампу, и стало понятно, что радость моя была преждевременной. Во-первых, меня снова вернули в восточную комнату, а во-вторых… Так часто голых мужчин я не видела с уроков
— Где твоя одежда? — громко возмутилась я вместо этого.
— Снял, чтобы не пачкать постельное белье. Если скромничаешь, не смотри.
— Я и не смотрю. Уже.
Михаил усмехнулся. Вернувшись в кровать, он сгреб меня вместе с одеялом и уткнулся подбородком в мою всклоченную макушку.
— Я так за тебя перепугался. Как ты вообще дожила до своих семнадцати?
— Мне двадцать, — недовольно ответила, завозившись.
— Значит, ты больше не растёшь, и так и останешься худосочной пигалицей? Жаль. А то вот думал, может еще подождать несколько годков, прежде чем обращать. Откормить, чтобы фигура оформилась… Шучу-шучу! Не пинайся!
Заснуть не удавалось. Недавние события все никак не выходили из головы, да и присутствие мужчины смущало.
— Михаил…
Я впервые назвала его так. Вампир развернул меня к себе, погладив по щеке.
— Да, Клэр?
— Значит, это правда? Ты хочешь сделать меня такой же как ты? А как же моя семья и моя жизнь? Учёба, Париж…
— Со всем этим придётся распрощаться. Это плата за избавление от старости.
— Мне не нужна эта сделка.
Михаил вздохнул.
— Я уже и не жду, что ты поймешь всё сейчас. Лишь надеюсь, что пройдет время, и ты простишь меня за то, что решил всё за тебя. Но это того стоит.
— Давай ты не будешь меня обращать? Ведь тогда и мой запах исчезнет. А взамен я буду поить тебя кровью так долго, как хочешь?
— Ты всегда будешь вкусной, — вампир шутливо облизнулся. — К тому же кровь не так важна. Это лишь пища. Имеет значение лишь то, что я смогу быть с тобой, не боясь потерять и не ожидая неизбежного расставания.
— А то, что происходит между мужчиной и женщиной, тоже не так важно? — напряженно спросила я.
Тлеющие угольки на дне янтарных глаз снова вспыхнули.
— На твоих бедрах и груди остались синяки от прикосновений того смертного, а сам он смердел от похоти. Я презираю подобное обращение с женщинами. Впрочем, мне омерзительно представить тебя с любым другим, будь это смертный или высший. Будто даже само их желание может запачкать тебя. Но я бы соврал, если бы сказал, что моя любовь к тебе чиста и возвышенна. Боюсь, даже мои мысли могут испугать тебя и отвратить. Мне приходиться сдерживаться каждое мгновение, что я с тобой.
Я увернулась от поцелуя, и в этот раз Михаил не стал наставать. Лишь кривовато улыбнулся и лег на спину, закинув руки за голову. Видимо, от греха подальше.
— Но Бертрана… та девушка, похожая на меня. Ты ведь был с ней. Или она не достаточно чиста и невинна?
— Она недостаточно ты. Так что я всё ещё ужасно голоден. Это невыносимо. Я могу выпить любую до дна, или пере… спать с половиной Парижа, и все ещё буду неудовлетворен. Довольно мучительно.
Это что, претензия ко мне? И я должна войти в его положение и пожалеть? Я слезла с кровати с другой стороны, и завернувшись в одеяло, похромала в ванную. Пойду лучше там переночую. Не буду вводить несчастного в искушение, раз уж он такой чувствительный.