Осколки тьмы
Шрифт:
— Что ж ты так боишься простого снежка, — улыбается Лана.
— Не ожидала просто.
А снежок, рассыпаясь возле наших ног, неожиданно вскипает и пенится. Лед на горной дорожке мгновенно тает. Приобретая неприятный ядовито-желтый оттенок, растекается лужицей.
— На кислоту походит, — замечаю я, морщась от отвращения.
— Да, действительно не стоит его касаться… — поспешно соглашается Лана.
В этот момент сверху падает еще несколько снежков. Отскакивая вбок, Гарвэль попадает в очередной пространственный излом и исчезает. Еще несколько снежков прыгает сверху, задевая
— Черт бы побрал всех этих аллиров, — зло бормочу я. Ближе всех к концу нити оказывается Лана — спасаясь от снежков, она отпрыгивает в нужную сторону.
Гарвэль вновь объявляется на том самом месте, где недавно исчез. Только теперь заметно потрепан. А какие проклятия срываются с его языка! Видимо, он угодил в весьма недружелюбный кусочек мира.
— Алиса! Беги быстрей, куда указывает нить! — торопит Гарвэль, обрывая поток ругательств. Следующие несколько снежков он испепеляет еще на подходе к нам. — Не бойся, я подстрахую тебя.
Стоит нам преодолеть очередную линию излома пространства, как мы оказываемся в море. Вот так вот, неожиданно, заснеженный горный выступ сменяется бушующими волнами. Не готовая к подобному, в первое мгновение хлебаю приличное количество воды и иду ко дну. Впрочем, мне удается быстро сориентироваться и удержаться наплаву. Поднимаю голову над водой, откашливаяюсь. В горле першит от соленого едкого привкуса, в глазах болезненно щиплет.
— Нам нужно как-то держаться друг за друга, — отплевываясь, с хрипом говорю я.
Здесь довольно темно, берега не видно. Одно лишь неспокойное море. Волны вздымаются и опускаются, словно пытаясь погрести нас под собой — три маленькие песчинки, во власти морской стихии. Кругом лишь вода, над головами — темное небо, в котором отчетливо серебрится путеводная нить. Пока нам еще удается держаться наплаву, но с каждым мгновением волны становятся все более нетерпеливыми в своем желании поглотить нас и задержать в толще воды.
К тому же, если мы окажемся на определенном расстоянии друг от друга, то можем потеряться — мало ли, где проходят изломы пространства.
— Держите! — кричит Лана, бросая нам с Гарвэлем лунную нить. Та обвивается вокруг моего запястья, не мешая плыть, но в то же время соединяя меня с моими напарниками.
Теперь, объединенные с помощью лунной магии, мы боремся с волнами и плывем в указанном серебристой нитью направлении.
Очередная волна накатывает сверху, подминая нас под себя. Кажется, будто все вокруг смешивается: вода, хмурое небо и мы. Воздуха в легких не хватает, но мы отчаянно сопротивляемся, пытаясь всплыть на поверхность. Еще немного, еще несколько настойчивых рывков… пространство меняется.
Измотанные, усталые, мы падаем на холодный каменный пол. Под нами медленно растекается лужица морской воды.
— Ненавижу аллиров, как же я их ненавижу! — бурчу после того, как удается откашляться.
— А ты не думаешь, что они могут не только видеть нас, но и слышать? —
— Мы на их играх, едва живы. Что еще они могут мне сделать за нехорошие слова?
— Путеводная нить исчезла, — пустым голосом констатирует Гарвэль.
Я оглядываюсь.
Мы в кромешной темноте. Ее лишь слегка отгоняют лунные нити, золотом обвивающие шею Ланы, но даже их свет как-то теряется в этой темноте, словно может в любой момент сдаться и погаснуть. Холодный сырой воздух не вызывает никаких приятных мыслей, навевая какие-то подозрительно связанные с могилами и мертвецами ассоциации. Больше ничего узнать об этом месте не удается.
Рядом возится Гарвэль, зажигая огонь на руках, чтобы хоть немного разогнать кромешную темноту. Есть в ней что-то странное. Нет, не близкое мне, но все же обычной ее назвать язык не поворачивается. Чувствуя, как леденеет на каменном полу мой бок, я мысленно уговариваю себя подняться. В этот момент поблизости неожиданно что-то мелькает.
Какая-то тень, еще более темный сгусток, чем окружающая темнота, кидается в нашу сторону. Все втроем сразу вскакиваем на ноги — и вовремя. Я ощущаю, как что-то острое касается предплечья, разрывая ткань одежды и оставляя на коже глубокую царапину. Резко отхожу в сторону, вынимая из ножен кинжал (до меча все равно добраться не успеваю), но тень ускользает от моего взгляда. Гарвэль вдруг заваливается на спину — это тень набрасывается на него и тут же получает удар огнем. Шипит, бросается в темноту, растекаясь по полу странным черным туманом. Текучим движением туман ускользает прочь. Похоже, оно уходит, оставляя нас одних в небольшом круглом зале.
— Что это такое было? — удивленно спрашивает Лана.
— Похоже, конечная остановка. Где-то в этих катакомбах мы должны найти арку, которая перенесет нас обратно, — предполагаю я.
— С чего ты взяла, что мы в катакомбах?
— Каменный зал с высоким потолком, множество коридоров, уходящих в неизвестность, да и чувствую, что мы под землей. В любом случае, это лабиринт.
— Посмотрите сюда. — Гарвэль стоит в центре зала, склоняясь над какой-то плитой, высотой в пару сантиметров над уровнем пола.
Мы с Ланой подходим и читаем едва видную надпись: «Лишь тот, кто отыщет в себе свет, вернется назад из царствия тьмы». По спине бегут мурашки.
Я права: эта темнота необыкновенна.
Глава 9. О том, что раньше были только цветочки, а ягодки оказались сочными, крупными и с косточками
Мы идем по темным коридорам, освещенным запасами лунной магии и огненными крыльями феникса. Темнота давит и наступает со всех сторон, словно пытается поглотить эти крошечные источники света. Временами она сгущается, становится почти осязаемой. От этого трудно дышать. То и дело поблизости раздаются подозрительные шорохи, однако повторно пока никто не нападает. Наши нервы и чувства на пределе, готовые к любым неожиданностям. По крайней мере, хочется верить, что действительно готовы.