Осколки времени
Шрифт:
– Ты обязательно вернёшься к нему. Мы найдём выход. Прошу тебя, не теряй надежды.
– Мне кажется, призрак Великой Жрицы Нанди недавно сказал мне то же самое.
– Мика слышал у себя в голове чей-то голос. Он кричал что-то про свою кожу.
– Это она. Как по-твоему, что это значит?
– Теро полагает…. ну,…что дирмагнос облачилась в кожу Нанди для маскировки.
Репа, которую жевала Клиа, мигом утратила вскус.
– Пламя Сакора!
Как гончая, идущая по следу, Алек всю дорогу
– Вон он, рядом с дорогой. Держись крепче и от меня ни на шаг. Если же…
– Если ничего не получится?
– Я вернусь за тобой. Столько раз, сколько потребуется.
– Ты и в этот-то раз еле меня нашёл. Слушай, я, если только смогу, постараюсь приходить в эту пещеру ежедневно. Ищи меня здесь.
– Хорошо. А теперь бежим!
– Алек, погоди. Я должна сказать ещё кое-что. На случай, если ты больше меня не отыщешь. Позволь мне сказать.
Клиа сделала глубокий вдох.
– Если ничего не получится, если вы не сумеете вытащить меня отсюда, знайте, я ни за что не сделаю того, что хочет от меня Разат. Ни за что! Скажи Теро об этом. И ещё…что я люблю его.
Она показала Алеку заточенную бляху.
– Передай ему, что я не буду страдать.
Алек сурово кивнул.
– Передам. А теперь идём!
Так же, как и тогда с Микой, Клиа не увидела прохода, но она доверилась Алеку, который вёл её.
– Пора! – крикнул Алек, крепче стиснув её запястье.
И исчез. А Клиа осталась одна возле речки.
«Не теряй надежды», сказал Алек.
Развернувшись обратно, она побрела назад к башне, с тягостным чувством снова и снова прокручивая все это в голове.
Алек снова очутился в длинном коридоре дворца. Он ещё ощущал тепло от ладони Клиа на своей коже, но он был один. Ничего не вышло. Он прислонился к стене в лучах предзакатного солнца, чувствуя, как противно свело нутро. Его мутило, но то была не обычная тошнота, он испытывал дикий ужас.
Знайте, я ни за что не сделаю того, чего хочет от меня Разат. Ни за что.
Алек и сам прекрасно знал, что она так и поступит.
Шатёр Теро в лагере было пуст, как и его собственный. Алек поспрашивал, где это все, и какая-то женщина указала ему на реку. Микам с Микой рыбачили, одолжив у кого-то удочки. Им было весело, и в траве позади них поблескивало чешуёй с полдюжины жирных форелей.
Должно быть, лицо Алека выдавало его с головой: стоило Микаму бросить взгляд на него, как веселье в его глазах сразу потухло.
– Ты опять не нашёл Клиа, да? – спросил Мика.
– Где Теро и Серегил? – Алек пока не желал никаких расспросов.
– Они пошли в склеп оракулов, - ответил Микам. – Теро размышляет над тем, как наложить печать с этой стороны.
– Думаю, пойду-ка и я, взгляну, как они там.
– Скажи им, что мы наловили к ужину рыбы! – крикнул ему вслед Мика.
Алек поехал к склепам и нашёл привязанных на краю рощицы Цинрил
Серегила и Теро он увидели среди сталактитов. Они рассматривали череп Хазирина при свете одного из парящих в воздухе светящихся шаров, вызванных Теро. Алек прошлёпал по воде прямо к ним. Теро глянул на него со вспыхнувшей, было, надеждой, но лицо его тут же потухло.
– Нашёл её, верно?
– Она жива, Теро.
– Но вытащить её оттуда ты так и не смог.
– Нет. Вышло то же, как и с тобою, когда я пытался провести тебя туда.
– Понятно.
На какой-то миг на лице Теро отразилось полнейшее отчаяние, но он тут же овладел собой, вернувшись в свой обычный, учёный сосредоточенный вид.
– Она просила меня передать тебе, что ни за что не сдастся Разат. Сказала, что…, - Алек запнулся, вспомнив про заточенный горжет, – …чтоб я передал тебе это.
– Понятное дело, не сдастся, - сказал Теро.
– Но с ней же всё хорошо? – спросил Серегил.
Алек сглотнул. Ему ужасно хотелось бы покривить душой.
– Она вся исхудала и умирает от голода. Съела почти всё, что я брал с собой. Но если у неё не будет там хоть какой-то еды, долго она не продержится.
– Вот только какой? – сказал Серегил. – Полагаешь, Разат посылает на рынок дра’горгоса?
– Это возможно, - сказал Теро. – Они же могут ходить оттуда и приносить что-нибудь с собой. Конечно, ведь весь эскорт Клиа исчез вместе с нею. Лошади и всё такое. Вот может, они там питаются кониной.
– Микам сказал, ты пытаешься разобраться, как наложить новую печать, - сказал Алек.
– Да. – Теро взял её в руки. – Думаю, я смогу прикрепить её к обломку исходного золотого штыря….
Он запнулся, потом накрыл ладонью глаза.
– Мы не можем заточить Клиа там, Теро.
– Думаешь, я этого хочу? Если бы только тебе удалось вытащить её оттуда…!
Алек не смог проронить ни слова: боль в голосе мага была почти столь же острой, как и тогда, когда он прочёл браслет. И стоял маг теперь возле останков того самого Хазирина, человека, совершившего то, чего Теро страшился больше всего на свете: он отправил в заточение любовь всей своей жизни. И если дойдёт до такого, Алек даже не сомневался: Теро не станет жить. Как и Хазирин.
– Я попытаюсь ещё. Столько раз, сколько потребуется, - негромко промолвил Алек.
Сунув печать в карман, Теро прошёл через склеп и вышел в туннель, оставив свет им.
– Проклятие Билайри, - процедил Серегил.
– Он не станет жить, если придётся её заточить.
– Я бы тоже не стал на его месте, - негромко сказал Серегил.
– И я.
Алек обнял Серегила за талию, при этом не в силах отвести от черепа глаз.
– Нанди и Хазирин…. Они исполнили свой долг. Клиа тоже исполнит. Она мне сама сказала, что ни за что не сломает печать на той стороне.