Осколки. На острие боли
Шрифт:
– Слушай, Сонь, тебе не кажется, что для встречи у него дома еще рано?
Леська, как только я всё ей рассказала на перемене, сразу же нахмурилась и включила режим скептика. У меня в груди зародилось глухое раздражение, но я сдержала рык, понимая, что она просто беспокоится обо мне.
– Это же вечеринка, там не только мы вдвоем будем.
– Всё равно, странно это всё. И зачем ему знакомить тебя со старшаками? Ты ведь и младшаков не знаешь. Бред какой-то.
– Ну он же с крутыми только тусуется. Мне кажется, я ему понравилась, и он хочет ввести меня в свой круг.
Я
– Сонь, мне кажется, ты торопишь события. Вы ведь еще вживую ни разу не говорили. Судя по его сообщениям, он пока просто флиртует, ничего больше.
– Лесь, ты настроение мне испортить хочешь? – не выдержала я и спросила у нее с раздражением. Неужели она мне завидует?
– Нет, Сонь, я просто не хочу, чтобы ты расстраивалась. Мы ведь Ника твоего толком и не знаем, только из слов Алины, а она сама понимаешь…
Я испытала сильное разочарование от разговора с Лесей, ведь ожидала, что она разделит со мной ликование и радость, но никак не думала, что услышала нотации, больше свойственные моей маме. Если бы я хотела услышать негатив, то рассказала бы всё маме.
– Ладно, Лесь, проехали, – буркнула я и вперила взгляд в Петра Степаныча, нашего учителя истории, который как раз только вошел в кабинет после перерыва. Явно ходил в курилку, вон как активно жевал жвачку.
– Сонь, ты че, обиделась? Правда, я же ничего такого…
– Давай потом, Лесь, урок начался, – перебила ее, как только прозвенел звонок, и отвернулась, утыкаясь носом в учебник истории.
Петр Степаныч, или как мы называли его “Грозный”, был совсем не грозным, получил такое прозвище из-за слухов о его романе с математичкой, которую муж заразил болезнью ниже пояса, так что я, послушав немного его монотонный голос и увидев безразличный взгляд в сторону окна, схватила телефон, положила его на колени и заглянула в мессенджер, проверяя, кто мне написал на первом уроке.
Разочарованно вздохнула, что это был не Никита, но игнорировать не стала.
“Мама сказала, чтоб я седня подтянула тебя по англу, но у меня шопинг, так что давай перенесем на понедельник. Если че, для мамы у нас был занятие в библиотеке, ок?”
“Возьми меня с собой в тц, и я могила! Ну плиз, мне надо платье купить”.
“Ок, но с тебя кул-стори, чего эт с тобой такое. Ты и платье. Ну-ну”.
Звать Лесю пойти по магазинам я передумала. Ничего она ни в отношениях, ни в одежде не смыслит. Еще больше мне настроение испортит.
Подписаться на автора: https:// /ru/yara-volceva-u8593445
Глава 4
Платье на мне сидело неплохо, подчеркивало тонкую талию и ровные ножки, но вот его длина доставляла мне дискомфорт.
– Ты уверена, что он тебя позвал, Соф?
Алина отодвинула меня бедром от зеркала и стала крутиться напротив своего отражения, восхищенно цокая при виде своего платья в пол. Провокационный вырез на середине бедра так и норовил показать ее белоснежные ножки, и я прикусывала губу, отчаянно силясь, чтобы не посмотреть
Родители были в гостях, так что мы не поехали к ней в общагу, как изначально планировали. Если бы мама увидела, что мы куда-то намылились на ночь глядя, никуда бы нас не пустила. Меня так точно.
– Да, сообщение же написал. Я тебе говорила.
– Покажи. Ты не обижайся, Сонь, просто не хочу, чтобы тебе было больно.
– Всё нормально.
Я стиснула в ладони телефон, чувствуя некую ревность. Казалось, что если я покажу ей нашу переписку, то потеряю нечто личное, что было между мной и Никитой.
– Он тебе сам написал? – спросила вдруг с подозрением Алина и прищурилась, оборачиваясь ко мне.
Черт. И почему мне кажется, что это вопрос с подвохом? Неприятное ощущение в груди возникло так резко, что во рту будто стало горько.
– Д-да, – ответила я неуверенно.
– Ох, Соф, зачем ты ему написала, а? У вас ничего не получится. Никита, он не для тебя.
– А для кого?
Мой голос дрожал, да и чувствовала я себя уязвленной.
– Ну он такой, – она взмахнула ладонью, – вокруг него девушки увиваются люксовые, понимаешь? Ухоженные, длинноногие, модельки как есть, даже я там рядом не стояла.
Алина сморщилась, ей было неприятно такое о себе говорить, но она не была склонна обманывать саму себя.
– Ну я вроде не уродка совсем уж, – возразила я и посмотрела на себя в зеркало.
– Макияж смой, который я сделала, – фыркнула Алина, и я скукожилась, отводя взгляд вбок. – И чего ты обижаешься? Избавим мы тебя от прыщей, у меня тоже в твоем возрасте были. Сходи в поликлинику нашу, там Власова есть дерматолог, мне помогла.
– Мама сказала, денег сейчас нет, – я пожала плечами и свернула тему, не хотела обсуждать эту, слишком болезненно для моей уверенности в себе.
– Устройся на подработку. Ладно, давай потом об этом, ты готова? Если да, то идем, там Макар уже полчаса ждет в машине.
– Полчаса?
Я открыла рот и быстро схватила сумочку, которую мне одолжила Алина. Я не хотела нервничать, но сама мысль, что мы заставили человека ждать, меня напрягала. Я надела туфли на шпильке и накинула на себя тонкое бежевое пальто. Не мое, Алинкино.
Макар стоял около кроссовера и смотрел, как подростки на тротуаре катались на скейтах, хвастаясь друг перед другом трюками. Темноволосый, высокий, с рублеными чертами лицами, он был во вкусе Алины, но у меня вызывал тревогу. Слишком много мышечной массы. Он сразу выцепил нас взглядом, не успела за нами захлопнуться подъездная дверь.
– Фактурный, скажи? – шепнула мне сестра.
– Здоровяк какой-то.
В моих устах это был не комплимент. Вот Никита тоже был высокий, но не такой крупный, а скорее, стройный, но подкачанный в меру, словно дикий кот. Тигр.
Квартира Никиты находилась в центре города, во двор нас запустили по списку, который был у охраны, и это заставило меня нервничать еще сильнее. Я увидела большую разницу между мной и Ласковым, и выразительный короткий взгляд сестры не прибавил мне уверенности в своих действиях.