Осколки

Тилова Рина

В голове чётко прорисовалась картинка: девушка с короткими светлыми волосами и зелёными глазами, ласковой улыбкой, тихим голосом, Даша это Даша! Есть первый якорь! Маруся любит сестру бесконечно, поэтому так много моих воспоминаний связано с ней! Нужно напомнить об этом, нужно напомнить о любви к сестре до того момента как мы встретились!

“Солис! Приём! Ты здесь?”

“Да, Бродяга! Чувствую тебя!”

“Солис, я вспомнил, кое-что, точнее кое-кого! Это сестра

Маруси! Её зовут Даша! Она единственный близкий человек! Маруся не сможет так поступить с Дашей она не оставит её одну! Не причинит Даше боль!”

“Бродяга, это отличные новости, молодец! Ты как? Воспоминания требуют больших усилий!”

“Я? Кажется в порядке…”

“Скоро буду!”

Новые воспоминания так захватили меня, что я не заметил, как оказался в центральном парке в Нью-Йорке. Парк замело снегом, как тогда в наши первые семейные каникулы. Пруд покрылся тоненькой ледяной коркой, я пошел по направлению к нашей любимой скамейке и погрузился в тщательное изучение всех деталей последних картинок.

– Сынок! – меня кто-то окликнул.

Я резко обернулся, напуганный неожиданным окликом.

В метрах пяти от меня стояла женщина, стройная и высокая, только седина выдавала возраст и грусть в усталых глазах.

– Мама… – я вдруг вспомнил эти глаза, только счастливые на той самой фотографии с Ялтинского побережья – Мама!

Я бросился к ней на встречу. Приблизившись, заметил, её образ словно прозрачный как голограмма.

– Алекс, сыночек! Какой ты красивый! Я уже и забыла, какие у тебя широкие плечи, – женщина улыбнулась, но в уголках глаз появились слезы.

– Ма, почему ты такая грустная? – тихо спросил я.

– Всё хорошо, сынок! Всё хорошо! Просто соскучилась, у тебя всё в порядке? Тебе хорошо?

– Да, мам, я в порядке. Много путешествую, у меня появились новые друзья!

Она протянула руку, но коснуться не решилась.

– Мой мальчик, мой сыночек, не забывай меня. Приходи сюда почаще, мы скучаем…

– Мам, а что с Марусей? Ты её видела?

Она отвела глаза в сторону. И долго молчала, подбирая слова.

– Сынок, она … мы старались… прости …но это очень тяжело…

– Ма, пожалуйста, не оставляйте её! Мам ты меня слышишь! Пожалуйста, позаботься о Марусе! Она в опасности, Ма!

Мама растворилась в воздухе, словно дым на ветру.

Я увидел стоящую позади неё Солис.

– Солис, маму тоже выбросило? Что произошло? – меня охватила паника и тело загорелось холодным синим пламенем.

Воин подошла ко мне, положила руку на плечо. Пламя стихло.

– Она пришла сюда во сне, – так иногда бывает, когда кто-то очень скучает, она в порядке, просто проснулась.

– Я кажется, вспомнил свое имя, – обессиленно прошептал я, – Александр.

– Хочешь, мы будем называть тебя твои прежним именем?

– Нет, не хочу! Теперь я Бродяга!

– Александр, Алекс, Лекс… – повторила воин с грустной улыбкой – Лекс – значит “Закон”.

Мы сидели с Солис на земле на берегу

пруда центрального парка. Воспоминания действительно давались тяжело. Они словно связывали меня, лишая прежней скорости. От них появлялась тоска и заметная ноющая боль где-то в груди.

Когда мы приземлились в международном аэропорту имени Кеннеди, Маруся прыгала как веселый кенгуру, заставляя улыбаться случайных прохожих. Девушка никогда не покидавшая своей страны, лепетала как безумная, силясь поверить в происходящее.

– Алекс! – я услышал в толпе родной голос мамы, она протискивалась к нам на встречу словно крейсер, волоча за собой еле поспевающего хмурого папу – сыночек!

– Ма! Па! Привет!

Я крепко обнял их одновременно, за моей спиной смущенно переминаясь с ноги на ногу, топталась Маруся. Мама заметила её и сразу ринулась обниматься.

– Дети! Неужели вы прилетели?! Как мы вас заждались! Боже, Маруся, какая ты крошечная, как куколка! Красавица просто! Я всегда мечтала, чтобы у меня была такая доченька! – мама болтала без остановки.

– Здравствуйте! Светлана Васильевна, Михаил Александрович, Саша так много о вас рассказывал, только забыл про Нью-Йорк упомянуть.

– Он постоянно забывает о мелочах, творческая натура, легкомысленная! – пробасил папа.

Знакомство моих родителей и Маруси прошло так легко и естественно, словно мы только этого и ждали всю жизнь, словно мы всегда были вместе одной семьей, только разлучились на долгое время, а затем нашли друг друга. Мама не могла отлипнуть от моей девочки. Таскала её за собой повсюду, задавала миллионы вопросов и выдавала тонны информации.

Но больше всего меня удивил папа. Он прежде всегда строгий, холодный, не принимавший всерьез мои увлечения, мечтавший самостоятельно и выгодно устроить брак сына, усадить в тёплое кресло в роли своего приемника, вдруг проникся симпатией к простой девчонке, студентке. Отец примирился с моим выбором.

Только здесь в коридоре, в промежуточном пространстве между Землей и “За горизонтом” мне стало, наконец совершенно понятно, почему Маруся, так быстро стала частью нашей семьи. Мы с ней одна душа на двоих. А теперь маме больно видеть её, и не видеть меня.

Вскоре к нашим молчаливым посиделкам с Солис присоединился и Фортис. Он положил ладони мне на виски, и я поделился теми разрозненными обрывками, что удалось собрать.

– Бродяга, это кое-что! Думаю, Даша точно якорь. И ей срочно нужна помощь. Надолго её не хватит. Нужно попытаться найти девушку здесь в коридоре. наверняка она тоже иногда путешествует сюда во сне.

9

Маруся. Москва

Удивительно как сильно изменилась моя жизнь. Каждое утро, входя в бизнес-центр я оказывалась в каком-то новом мире. Здесь я ни мама, ни женщина страдающая от депрессии, я жесткий диск с безграничным объемом информации. То что казалось навеки потерянным, было всё ещё со мной. Я могла пользоваться своими знаниями.