Осколки
Шрифт:
Я же понимала истинные причины волнения. Мы привыкли быть режиме ожидания катастрофы, разучились просто радоваться, просто жить, просто плыть по течению.
Мой “беременный на всю голову” друг подговорил моего же врача и заставил лечь в больницу на обследование. Приехал рано утром, напуганный и всклокоченный, без лишних слов и объяснений быстро собрал сумку с моими вещами, только сказал, что ему очень тревожно. Отвёз меня в Москву. Я не стала спорить. Это была одна из вариаций благодарности, за всё что для меня делали близкие. Если их что-то беспокоило, я не
Утром, после очередного звонка Соколовского с проверкой моего состояния, я сонно брела по пустому больничному коридору, чтобы сдать стандартные анализы. Голова немного кружилась, но я списывала это на ранний подъем и больничное питание. Кроха всё утро неугомонно пинался. Я гладила свой танцующий живот, и каждый раз не могла сдержать улыбки. Мы медленно с короткими передышками ковыляли, перекатываясь как императорские пингвины. Все беременные в это время суток выглядели одинаково умильно.
У меня потемнело в глазах. Остановилась перевести дух и когда готова была двигаться дальше, живот пронзила резкая боль. Я не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться. По ногам побежало что-то тёплое и вязкое. Теряя сознание, лёжа на полу посреди холодного больничного коридора я увидела растекающуюся от меня алую лужицу крови и Сашку бегущего навстречу. Я медленно проваливалась в кровавую бездну, только Его голос где-то вдалеке был моей спасительной соломинкой:
– Маленькая, я здесь! Я с тобой не бойся ничего, я всё время буду рядом! Возьми мою руку!
– Саш… ты здесь… – шептала я, – я так и знала…
– Конечно, Маленькая! – он нежно гладил меня по голове, его руки были тёплыми, – ты только не отпускай меня, слышишь! Сосредоточься на моём голосе!
От его прикосновений мир вокруг залился слепяще ярким светом. Я уже не могла толком понять где нахожусь. Он держал мою руку, целовал лицо и гладил волосы. Я снова чувствовала его тепло, и весь мир ушёл куда-то на задний план. Только нежные прикосновения имели значение. Мне стало так легко и спокойно, ушла вся боль, все душевные раны исчезли, словно их никогда и не было. Я поняла весь смысл слова покой.
Его голос выдернул меня на поверхность:
– Маленькая, это мальчик! – шептал он мне, – Маленькая у нас сын, Мишка! Как наши папы! Ты должна его увидеть! Ты должна! Просыпайся Маленькая, пожалуйста! Просыпайся!
– Наш сын… Саш, я люблю тебя, – прошептала и свет погас.
Очнулась в реанимации и меня встретили тревожные заплаканные глаза Даши.
– Ты! – она с трудом могла связывать слова, – ты хотела нас бросить!
Даша рыдала громко всхлипывая. Я прохрипела, собрав все свои силы:
– Прости…
От чего она заплакала ещё сильнее.
– Как Мишка? – слабым шёпотом спросила я.
– Кто? – удивлённо посмотрела на меня сестра.
– Мой сын, Мишка, как он?
Мне
– Откуда ты знаешь, что родился мальчик? Ведь ты была без сознания, – сестра перестала всхлипывать, пол ребёнка мы не решили не узнавать заранее.
– Сашка, сказал, что у нас родился сын Мишка, как наши папы…
Эта фраза отняла все мои силы и я снова отключилась. Сашка был прав. У нас родился сын, крепкий мальчуган, не смотря на то, что он появился на свет раньше срока. Это маленькое чудо вдохнуло в меня столько жизни, что я как феникс возрождалась из пепла буквально на глазах.
Через несколько недель набравшись сил и окрепнув, вся наша дружная компания во главе со счастливым как никогда Максом отправилась в новый чудесный дом. Маленький и очень уютный. Пока мы с Мишкой были в больнице, ребята перевезли наши вещи, кота Филю и навели порядок. В новой квартире имелись две небольшие спальни, просторная гостиная, объединенная с кухней, удобная кладовка и на удивление большая ванная.
Так мы в четвертом стали родителями. Ребята не оставляли меня одну, но не потому что боялись, а потому что просто не могли оторваться от этого сладкого мальчика, согревшего и исцелившего всех. Теперь у нас с Мишкой в доме было людно и шумно. Мы наполнили каждый его квадратный сантиметр детским смехом, любовью и жизнью. Уже тогда я поняла, что мы вырастим самого избалованного ребёнка на свете.
– Ма-ма! – Звонко завопил Мишка и бросился мне на встречу.
Я крепко обняла его, потом подняла над головой на вытянутых руках и мы закружились в полёте. Расцеловала нежные румяные щечки, вдохнула сладкий аромат золотой макушки, и мой мир мгновенно заиграл тысячами красок. Тревоги этого дня отступили далеко-далеко.
– И? Как всё прошло? – вслед за Мишкой появилась Нюша.
– Уф! – я плюхнулась на диван, – довольно волнительно! Но мне понравилось!
Няня потрепала меня по макушке:
– Моя девочка, я в тебе не сомневалась! Соколовский истерил? – с улыбкой спросила Нюша.
– Макс, молодец, держал себя в руках, – мне вдруг стало так смешно, – даже не заходил ни разу, представляешь!
– Хм, неожиданно. Его, наверное, просто разорвало от любопытства!
– Он старается. Работает на собой, – защитила друга я, – но обед прислал…
Мы прыснули от смеха, это выходил накопившийся за день стресс.
– Так, крошка… – строго начала Нюша, – тебе на ужин овощной салат, запеченная рыба и малиновый пирог с чаем!
– М-м-м… – я вдохнула пряные ароматы, -ты моя фея!
– Смотри, не забудь поесть или сдам тебя Соколовскому! Мне пора бежать, Николай Степаныч, согласился сходить в театр. не могу упустить такой шанс, – как всегда жизнерадостно щебетала няня.
– Нюшенька, если бы я была мужчиной, я бы женилась на тебе без промедления!
– Боюсь Николай Степаныч бы этого не одобрил, – рассмеялась она – “но я другому отдана и буду век ему верна!”
Нюша расцеловала меня на прощание и упорхнула к своему полковнику.